1. Категория времени

Категория времени может использоваться в целях определения места действий в бесконечной последовательности смены состояний, событий и действий. Как раз время может определять, что именно было раньше, а что – позже. При определении времени, в обязательном порядке нужно иметь в виду точку отсчета, относительно которой и определяют, собственно, время. Такой ориентир может быть выраженным моментом речи[1].

Категория времени теснейшим образом связана с категорией вида. Глагол несовершенного вида может обладать тремя формами времени, а глагол совершенного вида – двумя (прошедшего времени и будущего). У парновидовых глаголов есть все три формы времени, а у одновидовых глаголов —  две или три формы времени[2].

2. Категория вида

Категория вида является системой двух рядов форм глаголов. Что противопоставлены друг другу:

• ряда форм глаголов, которые обозначают ограниченное пределом целостное действие (глаголы совершенного вида);
• ряда форм глаголов, которые не обладают признаком ограниченного пределом целостного действия (глаголы несовершенного вида)[3].

Категория вида охватывает все глаголы. Ограничение действия пределом значит ограничение действия абстрактным, внутренним пределом, что представляет действие как акт целостный, в отличии от представлений действия как процессов в длительности его или его повторяемости[4].

   У глаголов несовершенного вида нет признака ограниченности действия пределом, признаком целостности действия. В этом, собственно, и состоит категориальное значение несовершенного вида, из чего выходит способность глаголов несовершенного вида к выражению действий в             процессе их протекания, включая и действие, что стремится к достижению предела[5].

   В глаголах совершенного вида достигаемый действиями предел чаще всего может быть осмыслен в качестве некой критической точки, при достижении которой действия, исчерпывая себя, прекращаются:

Мальчик долго переписывал работу и, наконец, переписал ее;

Он белил и побелил потолок;

Снег таял и растаял.

Это такой вид целостности действий, когда длившиеся и стремившиеся к пределу действия заканчиваются достижением его. Предел в большей части случаев может достигаться в качествее определенной цели с сохранившимся после достижения ее результатом действия (переписать, побелить)[6].

Это — одна из наиболее основных реализаций целостности действия, его ограниченности пределом. Соответствующие глаголы несовершенного вида (писать, белить) могут означать стремление к достижению предела            действия[7].

Иные глаголы совершенного вида могут означать достижение предела в качестве непроизвольного завершения, осуществления переходов в состояние: ослабеть, вырасти, увянуть, растаять.

Соотносительные глаголы несовершенного вида означают непроизвольное нарастание состояния, процесс перехода в состояние: слабеть и ослабевать, расти и вырастать, вянуть и увядать, таять[8].

Глаголы совершенного вида выражают также и такие пределы,                      что ограничивают действие во времени, фиксируют начало его (за—                       петь, заговорить), окончание (но не исчерпанность) (отговорить, от—             шуметь, отобедать), определенный отрезок времени (полежать,                 постоять), ограничения действия одним актом его свершения (прыгнуть, крикнуть)[9].

   Значимость ограничения действий пределом есть свойственным для всех глаголов совершенного вида. Но значение достижения действием  пределов в качестве определенной критической точки, после чего дей-              ствие, исчерпывая себя, должно прекращаться, есть свойственным далеко                  не всем глаголам, что, собственно, зависит от семантики глагольной                   основы.

Одни глагольные основы могут по своей семантике выражать в совершенном виде достижение данной критической точки (побелить, написать, вспахать), а в несовершенном — стремление к ее дости-                       жению (белить, писать, пахать); такие глаголы называют глаголами с предельными значениями основ. Другие глагольные основы не могут по своей семантике выразить достижения или стремления к достижению таких          пределов, — это глаголы с непредельным значением основ (лежать, спать, грустить)[10].

Глаголы русского языка в своей основе противопоставляются друг другу по виду: они составляют видовые пары.

Видовая пара есть парой лексически тождественных глаголов совершенного и несовершенного вида, что различаются между собою лишь грамматической семантикой вида: делать — сделать, переписать — переписывать[11].

Объединение глаголов в видовые пары есть системной категориальной чертой вида[12].

Категорией вида охватываются все глаголы, но далеко не все глаголы могут формировать видовые пары. Способность глаголов к объединению в ви-                   довые пары может зависеть от лексического значения глаголов. Те глаголы несовершенного вида, у которых есть охарактеризованные выше предельные значения основ, могут представлять собой лексико-грамматический разряд предельных глаголов.

Такого рода глаголы образовуют видовые пары: делать (работу), воспитывать (ребенка), белить (потолок) — сделать (работу), воспитать (ребенка), побелить (потолок).

Другие глаголы несовершенного вида представляют собой лексико-грамматический разряд глаголов с непредельным значением (разряд непредельных глаголов).

Данные глаголы — это несоотносительные глаголы несовершенного вида, как, например, глаголы спать, лежать, кричать, грустить.

Существуют также глаголы совершенного вида, у которых нет парного глагола несовершенного вида. К ним относятся несоотносительные глаголы совершенного вида[13].

Несоотносительные глаголы несовершенного вида, являясь глаголами с непредельным значением, могут образовывать несоотносительные глаголы совершенного вида. Например, кричать, жить, летать, спать: присоединение к таким глаголам префиксов может переводить их в группы глаголов совершенного вида со значениями начала действия (закричать), действия, ограниченного временными пределами (покричать, пожить, полетать, поспать), окончания действия (отжить свой век) и с другими значениями[14].

Видовая пара состоит из двух разных глаголов, что состоят между собой в отношениях словообразовательной мотивации:

• в паре делать — сделать гл. сделать при помощи префикса с— образован от гл. делать;
• в паре переписать — переписывать гл. переписывать при помощи суффиксального морфа —ива— образован от гл. переписать[15].

Каждый член видовой пары — это самостоятельный глагол с собчтвенной исходной формой, что называется «инфинитив». Это можно отнести и к видовым парам типа делать — сделать, и к парам типа переписать — переписывать[16].

Каждый глагол в видовой паре имеет свою систему словоизменения.               У  глагола совершенного вида есть в изъявительном наклонении формы будущего и прошедшего времени, сослагательного и повелительного наклонений, причастия действительного и страдательного залогов прошедшего времени и деепричастий совершенного вида: сделает, сделал, сделал бы, сделай, сделавший, сделанный, сделан, сделав; глагол несовершенного вида имеет формы настоящего, прошедшего и будущего (сложного) времени, сослагательного и повелительного наклонений, причастия действительного и страдательного залогов настоящего и прошедшего времен, деепри-                     частий несовершенного вида: делает, делал, будет делать, делал бы,                   делай, делающий, делаемый, делавший, делая. Такие же формы есть и у глаголов совершенного и несовершенного вида в парах, к примеру:  переписать — переписывать[17].

Таким образом, глаголы совершенного и несовершенного вида в видовых парах не могут совпадать по составу своих парадигм. Чаще всего их относят к разным словоизменительным классам[18].

Глаголы в видовых парах обладают различными системами лексических значений, что означает, что глаголы совершенного и несовершенного вида могут иметь значения, что есть несоотносительными со значениями других членов видовых пар[19].

Так, в паре делать — сделать у глагола делать имеется значение, что             не предполагает соотносительных по значениям глаголов совершенного                вида[20]:

Что ты сегодня предполагаешь делать? — ⁽заниматься чем-либо⁾.

Одним из значений глагола обвинять есть – (выступать в суде в качестве обвини теля) (юридич.):

Сегодня обвиняет прокурор Иванов.

В данном значении этот глагол не соотносится с глаголом совершенного вида обвинить. В подобных случаях каждый из глаголов видовых пар имеет собственную систему значений[21].

Таким образом, видовой парой назувают противопоставление различных глаголов, что находятся между собой в отношениях словообразовательной мотивации. Категория вида — это категория несловоизменительная.

3. Образование форм времени

        У форм настоящего и простого будущего времени нет никаких специфических формальных показателей и определяться они могут системой личных окончаний.

Сложная форма будущего времени глаголов   есть  единственной  формой будущего времени для глаголов несовершенного вида, что  состоит из личной формы глагола «быть» и инфинитива глагола: «буду гулять». Следует также отметить, что данная форма, что состоит из                двух слов, — это один из членов предложения и, соответстенно, одна словоформа[22]. 

Формы прошедшего времени легко узнаваемы при помощи суф-               фикса -л- («писал»). Лицо же в форме прошедшего времени может быть выражено при помощи личных местоимений, к которым, собственно, и относится глагол[23]. 

Особым способом образуют форму прошедшего времени от глаголов типа «вести», «сесть» и др.. От такого рода глаголов форму прошедшего времени образуют при утрате согласных основы: «сел», «вел» и пр. У такого явления есть свои исторические причины[24]. 

Временами форма глаголов прошедшего времени может быть образована  и без суффикса -л-, что  происходит при таких условиях[25]:

• если основа глагола оканчивается на звуки [з], [с]: «вез», «нес» и так далее;
• если основа оканчивается на звук [ч]: «берег», «лег»;
• если основа инфинитива глагола оканчивается на —эре-, а основа настоящего времени утрачивает этот компонент: «тереть» — «тру» — «тер»;
• некоторые глагола с -ну- на конце основы: «мок», «продрог»
• и некоторые другие, отдельные глаголы.

Лингвистами выделяются абсолютная и относительная формы вре-                        мени.

Абсолютные формы времени выражают отношение дей-                               ствия непосредственно к моменту речи. Относительные формы выра-                      жают отношение действия,  что обозначено одним глаголом, ко                                    времени существования другого действия, что  выражается другими глаголами[26].

Так, в предложении «Ему показалось, что Лиза почувствовала себя лучше» глагол «почувствовала» соотнесен с глаголом «показалось»[27].

Употребление форм настоящего времени

В русском языке обычно выделяют два значения настоящего времени у глагола[28]:

• собственно настоящее время – время реальное, переживаемое. Данным типом обозначаются ситуации, непосредственно связанные с ситуацией речи, представляет действительность наблюдаемую, конкретную и очевидную: «Я рисую твой портрет»;
• несобственно настоящее время – выражает процесс постоянного, обычного, нейтрального к моменту речи действия: «Весна следует за зимой».

Существует также и практика метафорического использования настоящего времени, то есть, если говорящий мысленно переносится в  прошлое или будущее, переходит в иной временной план, и восстанавливает план событий относительно новых координат: «Иду я на прошлой неделе по улице, и тут…»[29].

Употребление форм будущего времени

Кроме стандартных значений будущего времени выделяются также некоторые категории нестандартных случаев. Так, будущее время может быть использовано с целью обозначения обычности действия в прошлом:

«Пришла вчера со свидания и то заплачет, то засмеется»[30].

Также будущее время может обозначать  действие, произошедшее особенно стремительно и внезапно:

«Сидит себе, а потом как подпрыгнет, как закричит»[31].

Употребление форм прошедшего времени

 Употребление форм прошедшего времени в русском языке очень тесно связано с категорией вида. Форма прошедшего времени несовершенного вида обычно используется для описания, так как данные формы не устанавливают временной последовательности: «Он страдал по утраченной любви, места себе не находил».

Кроме того, прошедшее время глаголов несовершенного вида может обозначать действие как факт прошлого, не акцентируя внимания на продолжительности этого действия: «Я тебе звонила, но ты не отвечала»[32]. 

В определенных контекстах для глаголов несовершенного вида в форме прошедшего времени может употребляться в значении настоящего времени при выражении иронического отношения говорящего:

«Испугалась я тебя, как же!»[33]

Или при выражении к чему-то пренебрежительного отношения: «Чихал я на все их домыслы»[34]. 

Глаголы совершенного вида в форме прошедшего времени часто могут быть употреблены в переносном значении, но подобного рода употребление может происходить в основном в речи разговорной: «Ну, я пошел».

Подобное употребление прошедшего времени можно наблюдать и в сложных предложениях при выражении следствий определенных явлений: «Если ты опоздаешь, то мы погибли»[35]. 

В художественной литературе весьма широко распространено исполь-                зовано прошедшего времени с целью обозначения будущего события:

«И вот представь: завтра ты узнал, что любимый человек тебя обманывал…»[36].

Особые случаи использования времен

Глагольные формы чато могут использоваться в особых значениях. К ним относятся[37]:

• давно прошедшее время (плюсквамперфект) – употребление, характерное для языка XIX века: «хаживал», «едал»;

     оно указывает на действие, которое повторялось часто в течение

     неопределенного времени в прошлом;

• употребление отглагольных форм – указывает на мгновенное действие в прошлом:

     «прыг», «шлеп»;

• употребление форм времени с частицами «было» или «бывало» — выражает действие, обычное в прошлом:

     «…бывало сидим на лавочке с соседкой…»;

• употребление форм прошедшего времени с частицей «было» — о действии, которое субъект намеревался совершить, но так и не сделал этого:

      «…хотел было прийти, но не вышло». Таким образом, формы времени довольно-таки часто могут взаимодействовать друг с другом.

---

[1] Шахматов А.А. Личные формы глагола; Безличные формы глагола // Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. — М. — 2001. — С. 462

[2] Шахматов А.А. Личные формы глагола; Безличные формы глагола // Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. — М. — 2001. — С. 464

[3] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.72

[4] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.72

[5] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.73

[6] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.73

[7] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.73

[8] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.74

[9] Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. – С.74

[10] Кибрик А.Е. Типологические обобщения и грамматическая теория (на материале «аномалий» личного спряжения) // Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. —  СПб. — 2003. — С. 270

[11] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 44

[12] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 44

[13] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 44

[14] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 44-45

[15] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[16] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[17] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[18] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[19] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[20] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[21] Бондарко A.B. Об относительном и абсолютном употреблении времен в русском языке (в связи с вопросом «темпоральности») // Вопросы языкознания. 1965. — № 6. — С. 45

[22] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.163

[23] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.163

[24] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.164

[25] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.165

[26] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.166

[27] Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. — М.: ЯСК. — 2002. – С.166

[28] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 41

[29] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 42

[30] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 42

[31] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 42

[32] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 43

[33] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 43

[34] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 43

[35] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 44

[36] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 45

[37] Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности // Бондарко А.В. (ред.) Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. — СПб. — 1991. — С. 45-46