Во-первых, это публикация судебных актов в сети Интернет, что является одной из важных мер по повышению открытости судебной системы. Анализ этих дел может производить любой желающий.
Но для прецедентного права важен не сам факт публикации, а тщательный анализ судебных актов на предмет того, какие правовые позиции в них заложены. Поэтому необходима более глубокая обработка имеющегося массива актов с тем, чтобы среди них можно было легко найти похожие. Судебная система также должна разработать и внедрить организационные механизмы, которые позволяют изучать опубликованную судебную практику и оперативно реагировать на те или иные отклонения, имеющиеся в ней.
Во-вторых, это мотивирование высшим судом отказов в пересмотре дел. При наличии национального фильтра, с помощью которого отбираются судебные решения для пересмотра, надо объяснять, почему одно решение избрано для пересмотра, а другое осталось вне сферы влияния высшего суда.
В-третьих, это расширение процессуальных возможностей применять выработанные правовые позиции при пересмотре других дел, в связи с появлением новых обстоятельств. Именно новых, а не вновь открывшихся, поскольку такой термин содержится в законопроекте о внесении изменений в АПК[1], который мы инициировали на основании широко известного постановления Конституционного суда РФ от 21 января 2010 г. № 1-П.
В-четвертых, это введение так называемого преюдициального запроса. Подготовлен законопроект, который позволяет нижестоящим судам, когда возникла проблема, требующая толкования высшего суда, приостановить производство по делу. Такая возможность существует в рамках конституционного судопроизводства.
Введение преюдициального запроса обусловлено чисто практическими соображениями. Например, уже отмечалось, что у нас налоговое законодательство меняется слишком часто и не слишком квалифицированно, поэтому каждое его изменение влечет за собой тысячи дел, в которых возникает спор по поводу туманных формулировок Налогового кодекса. Что делать? Ждать, пока эти тысячи дел решенных по-разному пройдут все инстанции и дойдут до нашего суда? Представьте, каким массовым в конечном итоге окажется нарушение прав лиц, участвующих в деле, если будет принята одна из возможных правовых позиций. Было бы разумным остановить этот поток на ранней стадии.
Когда судья видит, что возникла проблема массового характера, которая требует единого толкования в масштабах всей страны, он может обратиться в высший суд, чтобы тот рассмотрел вопрос о толковании и сформулировал правовую позицию. Целесообразность предлагаемого решения хорошо видна по налоговым делам, потому что у нас, в отличие от многих стран, есть только один Налоговый кодекс и никаких инструкций по его применению. Напротив, в других странах инструкции превышают Кодекс раз в двадцать-тридцать по объему. Там налицо гораздо большая четкость регулирования, чем у нас — и массовые дела не продуцируются, поскольку достаточно один раз отсудиться по поводу того или иного пункта инструкции.
Преюдициальный запрос — это ответ на массовые налоговые дела, дела в социальной сфере, административные дела определенных категорий.
Необходимо также разрушить в нашей системе связь между судьей и вышестоящим судьей, который пересматривает его дела. Ради этого создавали систему апелляционных судов, чтобы было неясно, к кому попадет дело, рассмотренное судьей первой инстанции, чтобы тот, кто находится в более высоком суде, не мог диктовать свою позицию суду нижестоящему.
Преюдициальный запрос еще в большей мере дает свободу судьям и делает их менее зависимыми от вышестоящих судов. У каждого судьи появляется право выбора: решить дело самому или подать запрос в высший суд.
Полномочие Конституционного Суда РФ давать толкование Конституции РФ реализуется им при рассмотрении любых дел, входящих в его компетенцию, и включает в себя обязанность дать разъяснение Конституции в случае запроса со стороны компетентных лиц и государственных органов. Такое конституционное толкование имеет высшую юридическую силу по отношению к любым правоприменительным актам. Не может оно быть проигнорировано, в том числе законодателем, и в ходе любой другой, в том числе правотворческой, деятельности, и само является актом правотворчества. Толкование Конституции Конституционным Судом РФ состоит в преодолении им неопределенности в понимании конституционных положений, выяснении объективного смысла и содержащихся в ней правовых принципов. По существу, толкование Конституции РФ есть ее конкретизация.
При решении конкретных дел Конституционный Суд РФ рассматривает свои предыдущие решения по аналогичным делам в качестве судебных прецедентов, отказывая в таких случаях в рассмотрении жалобы по существу, и прекращает производство по делу (СЗ РФ, 1999, № 1, ст.230, № 8, ст.1092 и др.).
Законодательство, регламентирующее деятельность Конституционного Суда РФ и практика его применения самим судом вызывает ряд критических соображений теоретического, практического и идеологического порядка.
Решения Конституционного Суда РФ окончательны и обжалованию не подлежат. Между тем они нередко вызывают резкую критику не только в доктрине, но и у самих конституционных судей, высказывающих особое мнение.
При всех условиях Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, а тем более связывать его обязательными установками о путях решения той или иной проблемы в процессе конституционного толкования. В этой связи необходимо скорейшее внесение соответствующих уточнений в конституционный закон о Конституционном Суде РФ.
Параллельно с этим в целях выравнивания значимости и возможностей каждой из
ветвей государственной власти необходимо расширение контрольных полномочий
обеих палат парламента в отношении нормотворческой деятельности органов
исполнительной власти и субъектов РФ.
Особая острота проблемы
судебного прецедента связана с деятельностью судов общей юрисдикции. В отличие
от решений Конституционного Суда РФ официально опубликованная практика других
высших судов РФ судебным прецедентом не является. Вместе с тем, как и ранее,
она фактически учитывается нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах
применения и толкования права, устранения пробелов в нем, применения аналогии
закона и аналогии права. Основное новшество состоит в данном вопросе в
конституционном закреплении возможности судебной проверки соответствия
нормативных актов Конституции РФ, нормам и принципам международного права, и
международным договорам РФ (ст.15 и 46). Реализуя эти нормы, Пленум Верховного
Суда РФ в своем постановлении «О некоторых вопросах применения судами
Конституции РФ при осуществлении правосудия» (Рос. газета, 28 дек. 1995)
впервые предложил судам не применять нормы действующих законов, которые
противоречат вступившим для РФ в силу международным договорам и конвенциям.
[1] Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 25.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.12.2018 // СЗ РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012 ; СЗ РФ. – 2018. – № 53 (ч. 1). – Ст. 8411.
