У метафор нет общепринятой классификации. Ф. Уилрайт делил метафору на диафору и эпифору.
Сам термин «эпифора» заимствован у Аристотеля, который писал в «Поэтике», что метафора представляет собою «перенесение» (epiphora) имени с объекта, обозначенного этим именем, на некоторый другой объект. Эпифорическая метафора исходит из обычного значения слова; затем она относит данное слово к чему-то еще на основе сравнения с более знакомым объектом и для того, чтобы указать на это сравнение.
Семантическое «движение» (phora) здесь, как правило, происходит от более конкретного и легко схватываемого образа к тому (epi), что, возможно, является более неопределенным, более сомнительным или более странным.
Эпифора предполагает наличие некоего посредника образа или концепта, которые могут легко быть поняты, будучи обозначенными посредством соответствующего слова или словосочетания. Короче говоря, должна существовать исходная, «буквальная» основа для последующих операций. В вышеуказанном примере буквальной основой и посредником образа служит слово «отец». Наряду с «матерью» понятие «отец» одно из первых, что усваивает ребёнок, а также фигура, благодаря которой он появился на свет, на основе этих сходств «бог» сравнивается с отцом (хотя в данном случае можно сказать, что понятия в некотором роде «сливаются»).
Другой дополняющий тип семантического движения, связанного с метафорой, может быть назван диафорой. Здесь имеет место «движение» (phora) «через» (dia) те или иные элементы опыта (реального или воображаемого) по новому пути, так что новое значение возникает в результате простого соположения .
Г.Н. Скляревская выделяет два основных типа метафор — языковая (ЯМ) и художественная (ХМ). «ЯМ представляет собой готовый элемент лексики, такую метафору не нужно каждый раз создавать, «делать» — ее берут готовой и употребляют в речи» [33]. Языковая метафора является наиболее употребительной в любом языке. У художественной метафоры нет лексической самостоятельности, т.к. она зависит строго от контекста. Примеры ЯМ можно встретить во фразеологизмах и устойчивых выражениях, в то время как ХМ употребляется в художественной литературе или в публицистических текстах, и чаще всего она является авторской. ХМ может стать ЯМ при частом употреблении.
Языковая метафора делится на следующие три типа: мотивированная: такой метафоре присуща прозрачность, логическая очевидность, эксплицитно существующая сема, связывающая метафорическое значение с исходным. Механизм образования такой метафоры очевиден: ср. калейдоскоп — быстрая смена мелькающих образов, лиц, событий; синкретическая: образуется в результате смешения чувственных восприятий: ср. сладкий чай — сладкая мелодия (акустическое ощущение подменяется вкусовым); ассоциативная: базируется на способности сознания отыскивать аналогии между любыми объектами действительности.
Дж. Лакофф выделяет структурные (случаи, когда один концепт метафорически структурирован в терминах другого), ориентационные (метафорические концепты, организующие целую систему концептов относительно другой системы; зачастую они связаны с ориентацией в пространстве) и концептуальные метафоры [Лакофф 2003: 21].
В то время как Г. Поспелов выделяет два основных вида метафор: один — это словесные олицетворения процессов, происходящих в неорганической природе; другие — это вид олицетворения отдельных переживаний людей (первоначально они осознавались как бы живыми существами, способными действовать); однако помимо этого выделяет дополнительный вид «овеществляющих» метафор — словосочетания, в которых явления природы или материальной культуры отождествляются по принципу сходства с частями человеческого, животного или растительного организма (например: хвост самолёта, язык пламени, ножка стула и т.п.). Впрочем, данный вид метафор можно лишь отчасти отнести к зооморфным метафорам, однако зооморфизмы зачастую относят к концептуальным метафорам [Поспелов 2008: 30].
Традиционно зооморфные метафоры (или зооморфизмы) понимаются как зоонимы, используемые в качестве номинаций для метафорической характеристики кого-либо или чего-либо. В некоторых случаях понятия «зооморфизмы» и «зоонимы» используются недифференцированно.
Последнее считаем не вполне корректным, поскольку зоонимы выступают в качестве первичных наименований животных и частей их тела, зооморфизмы же это вторичные образные, метафорические обозначения, обладающие ярко выраженным коннотативным потенциалом, употребляемые не столько в номинативной, сколько в экспрессивно-оценочной, характеризующей функции.
В зоолексике ярче, чем в любой другой области языка, отражаются особенности осмысления внеязыковой реальности, когда образы животных в разных языках наделяются совершенно немотивированными свойствами.
Включение знаний о животном мире в систему образных средств характеристики человека, поиски сходства с образами реалий мира природы — важный этап развития человеческого знания. Зоохарактеристики человека, возникая на основе образного представления о том или ином животном, наиболее ярко и непосредственно отражают национальную самобытность языков через систему оценочных образов, характерных для данного этноса [Шаховский 2008: 189].
В русском языке можно привести следующие примеры фразеологизмов, содержащих зооморфную метафору: «кошки на душе скребут», «заблудшая овечка», «убить двух зайцев», «где раки зимуют», «как собак нерезаных», «как кошка с собакой (живут)», «дойная корова», «метать бисер перед свиньями» и другие.
В английском: “to rain cats and dogs ”, “the black sheep”, “pigs might fly”, “to act / play the giddy goat”, “to cry wolf”, “Bear garden”, “Monkey business” [19]. Во французском: “poser un lapin”, “rire comme une baleine”, “appeler un chat un chat”, “avoir le cafard”, “etre comme un coq en pate ”, “traiter comme un chien ”, “le bouc emissaire ”, “un ours mal leche”.
Как можно заметить из примеров выше, зооморфные метафоры чаще всего не обращены к настоящим животным, а используют их образы и характеристики в качестве объекта для сравнения или иносказательного образа. Таким образом, зооморфная метафора — это метафора, использующая образ, характеристики и поведения того или иного животного, чтобы иносказательно описать предмет («дойная корова», “Monkey business”), человека («козёл отпущения»), его внешность (crow-black eyebrows), отношения («как кошка с собакой»), ситуацию (“to rain cats and dogs”), действие («убить двух зайцев», “rire comme une baleine”) или душевное состояние («кошки на душе скребут»).
Семантика является важным и довольно сложным аспектом метафоры. Говоря о семантике зооморфной метафоры важно понимать, что отношение к одному и тому же виду животного может быть неодинаковым у разных народов [29].
Как было сказано в предыдущей главе, названия животных могут употребляться не только по отношению к человеку, но и по отношению к предметам:
- номинативная метафора (собственно перенос названия), состоящая в замене одного значения другим и служащая источником омонимии (например, журавль — колодец, утка — ложная сенсация и др.). Этот тип метафоры не характеризует человека и поэтому лежит за пределами настоящего исследования.
- образная метафора рождается вследствие перехода идентифицирующего значения в предикатное и служит развитию фигуральных значений и синонимических средств языка (корова — о неповоротливой женщине, бревно — о грубом, бесчувственном человеке, дуб — о тупом, глупом человеке [Пейбонен 2013: 78].
Зооморфные метафоры очень часто содержат в себе оценочность. В тех случаях, когда зооморфизм всё же подразумевает собой человека, он часто содержит в себе негативную оценку. В большинстве случаев «отрицательно — оценочная зооморфная номинация касается, прежде всего, тех черт характера, поведения, интеллекта человека, которые «уподобляют» его животному, низводят человеческое достоинство до уровня животного».
В.М. Мокиенко утверждает, что «самые обидные характеристики люди выбирают из числа названий домашних животных, покорно и преданно служащих человеку тысячелетия. Наверное, самые существенные недостатки лучше всего познаются тогда, когда с живым существом — безразлично, животным или человеком, — живешь и трудишься бок о бок» [Мокиенко 2007: 81].
Стоит также отметить, что такие зооморфизмы могут отражать совершенно разную степень негатива. Возьмём, к примеру, сленговые слова «тёлка» и «цыпочка». Оба названия изначально принадлежать прирученному животному и птице, оба также обращением к девушке. Со стороны девушек они могут показаться уничижительными, однако другие названия тех же самых животных «корова» и «курица» (которые чаще употребляются в отношении настоящих животных) звучат не просто уничижительно, а гораздо грубее предыдущих слов. Слово «цыпочка», как и французское «poule», вероятно являются кальками с английского “chick». Появившийся зооморфизм, возможно, был навеян испанским словом «chica», означающим «девочка» или «девушка».
Роберт и Барбара Соммер считают, что в этой негативной оценочности отражается самопровозглашенная возвышенность человечества надо всем остальным царством животных. Подкрепляется мнение также тем, что такие термины как «человек» или «личность» не могут использоваться для обозначения какого-либо животного, даже в переносном значении. Помимо этого большинство зооморфизмов применяются по отношению к здоровым взрослым людям, они редко обращены к детям или старым и больным людям. Это отражает взгляд, согласно которому дети, старики или больные нуждаются в уходе и защите со стороны взрослого здорового человека.
Тем не менее, вышесказанное актуально для английского языка, в то время как в русском мы можем встретить, что по отношению к детям (в особенности малышам) или очень близким людям часто употребляются названия животных. В этом, однако, есть некоторая специфика: используются не названия животных самих по себе, а названия их детёнышей или названия с уменьшительно-ласкательным суффиксом: ласточка моя, зайка или зайчонок, котик и т.п.
Существуют и другие исключения, опровергающие вышесказанное. В особенности это касается птиц, умеющих летать. Например, вы вряд ли услышите зооморфизмы, упоминающие орлов, соколов, лебедей или певчих птиц с негативной оценкой. Даже притом, что некоторые из этих птиц порой приручались человеком. Напротив, эти птицы символизируют собой положительные и возвышенные качества (такие как красота, любовь, свобода, сила и т.д.). Например, глаз как у орла, лебединая верность, жаворонок или ранняя пташка, ласточка моя; II n’est pas un aigle — Он не орёл или «он пороху не выдумает» и т.д.
Известно, что лексическое значение может включать разного рода дополнительные созначения, т.е. коннотации, заключающие в себе содержательные и/или стилистические (эмоциональные, оценочные и экспрессивные) компоненты значения слова:
Эмоциональность. «Выразить эмоцию — значит как-то охарактеризовать отражаемый объект, показать свое эмоциональное отношение к нему». Человек пользуется т.н. эмоциональной лексикой только в случае, когда он находится в необычном состоянии духа [Пейбонен 2013: 79]. Рассмотрим слова «щенок» и «щеночек». В переносном смысле эти слова, несмотря на то, что это названия детёныша собаки, обладают совершенно разной эмоциональной коннотацией. Слово «щенок» употребляется в отношении молодых и не опытных в каком-либо деле людей. В этом случае оно выражает негативное отношение к объекту, в то время как «щеночек», как в прямом, так и переносном смысле несёт в себе положительную эмоциональность, несмотря на то, что обращаются так к детям, которые гораздо моложе и неопытней.
Экспрессивность в большей степени направлена на воздействие на читателя или на воздействие на собеседника. Эмоциональная и экспрессивная коннотации могут смешиваться, однако экспрессивность не всегда выражает эмоции. Таким образом, если эмоциональность диктуется эмоциональным состоянием рассказчика (не всегда это может повлиять на описываемый объект), то экспрессивность выражает исключительно отношение к объекту [Пейбонен 2013: 79].
В русском языке есть нецензурное выражение «сука», обозначающее самку домашней собаки, которое, однако, гораздо чаще употребляется по отношению представительницам женского пола. В переносном смысле оно означает «стерва», однако чаще всего употребляется при негативных эмоциях. В то время как зооморфизм «акула», означающий решительного и беспринципного человека. Словосочетание «акула мирового бизнеса» несёт в себе отношение к человеку, но не эмоциональный настрой.
Оценочность. Н.В. Солнцева указывает, что в языке оценка «представлена двумя типами — общей и частной. Общеоценочное значение зооморфизмов соотносится с понятиями «отрицательный» и «положительный». Общая оценка складывается из частных оценок. Характеристика лица, передаваемая зооморфизмами, связывается со следующими частными оценками: нормативной, утилитарной, эстетической, этической, эмоциональной, интеллектуальной» [Солнцева 2004: 77].
Метафора, как приём, в том числе и зооморфная метафора, часто употребляется во фразеологизмах.
Метафоричность фразеологизмов, включающих в себя названия животных, обусловлена необходимостью человека оценивать происходящее вокруг него. Языковой коллектив проводит параллель между наименованием животного и человеческими характеристиками и их поведенческими моделями. Оценивание этих моделей позволяет лучше понять и сравнить нормы поведения в обществе и ценностные системы человека, что представляет собой интересный материал для изучения в такой науке, как, например, социальная психология. Фразеологизмам изучаемой группы также свойственна образность (как результат перенесения характеристик животного на человека) и экспрессивность, которая является характерной чертой данных языковых единиц, в виду того, что большое их количество являются своего рода интенсификаторами для выражения высокой степени признака.
Многие фразеологизмы с компонентами-зоонимами основаны путем метафоризации. Метафора в данном случае представляет собой способ смыслопроизводства и передачи, сохранения смысла и является важным культурным механизмом [Гудавичюс 2002: 46].
Данный вид тропа способен отображать не только личное отношение, сложившийся определенный образ предмета, но также энциклопедическое значение, но и национальнокультурные характеристики явления и особое восприятие мира определенным языковым коллективом.
Впервые концепция фразеологических единиц (unite phraseologique) была предложена швейцарским лингвистом Шарлем Балли в работе под названием «Precis de stylistique», в которой они были противопоставлены группе фразеологических групп (serie phraseologique).
Многие лингвисты при изучении фразеологизмов опирались на идеи теории В.В. Виноградова. Семантическая спаянность имеет три степени, определяющих их в три типа фразеологических единиц:
- сращения/идиомы — демотивированные единицы, выступающие как, эквиваленты слова (точить лясы, ничтоже сумняшеся);
- единства — мотивированные единицы, способные либо к подмене компонентов, либо к раздвижению посредством подменного «упаковочного» материала, либо к перемещению компонентов и выступающие как «потенциальные эквиваленты» слова (подливать масла в огонь);
- фразеологические сочетания, в которых один компонент семантически зависит от другого и потому получает в связи с этим последним несвободное, фразеологически связанное значение, причём оно проявляется в нем лишь в связи с определенным, ограниченным традицией кругом слов; ввиду того, что каждый их компонент имеет раздельное значение, такие сочетания эквивалентами слов не являются (корень зла, одержать победу);
Н.М. Шанский добавил к классификации Виноградова фразеологические выражения, в которые с одной стороны включал пословицы (волков бояться — в лес не ходить), с другой номинации (высшееучебное заведение) [Шанский 2007].
И.Е. Аничков строил свою классификацию преимущественно на структурной составляющей: словосочетания из одного полнозначного и одного неполнозначного слова (to look at, to laught at, at home, at liberty); сочетания из двух полнозначных слов (a sheet of paper, to want badly); сочетания из трёх и более полнозначных слов, имеющие структуру предложения или нескольких предложений [6].
А.Н. Баранов и Д.О. Добровольский утверждают, что «в разных теоретических концепциях сфера идиоматики задаётся по -разному». Однако большинство определений фразеологизмов включают в себя неоднословность, устойчивость иидиоматичность. Последнему А.Н. Баранов приписывает следующие черты: переинтерпретация, непрозрачность иусложнение указания на денотат, те. идиоматичность может подразумевать наличие метафоры или прочего тропа [6].
Таким образом, можно заключить, что фразеологизм — это устойчивое словосочетание или предложение, которое содержит в себе значение, частично или полностью не совпадающее с суммой значений его компонентов.
Исследователи заметили, что в разных языках зачастую появляются похожие устойчивые метафоры, что объясняется наличием стандартных признаков и характеристик в разных языковых картинах мира, определенных закономерностях мышления и совпадении опыта представителей разных языковых групп [Арутюнова 2001: 81].
Вместе с тем необходимо иметь в виду, что совпадения метафорических образов могут находить различные способы выражения в других языках. Существуют также специфичные метафорические переносы, характерные только какому-то определенному языковому коллективу.
В числе фразеологизмов с семой-зоонимом различают также такие речевые единицы, которые не имеют анималистических признаков. Данные фразеологизмы можно выделять как лексические единицы, основанные с помощью метонимии. К такой лексике относятся фразеологические единицы, признаком которых является забвение факта, их породившего [Гак 2008: 42]. Основой данных метонимичных единиц является не что иное, как поглощенность определенной ситуацией, трансформация характеристик и подмена реальных признаков вымышленными.
Паразооморфизмы также противоречат зооморфии. Зооморфия представляет собой описание определенных признаков, которые действительно характерны данным животным. Когда в ситуативно обусловленном фразеологизме с компонентом-зоонимом главным значением является переносное, и основано это значение на вымыслах или на характеристиках животных-персонажей литературных произведений, тогда эту речевую единицу причисляют к паразооморфизмам [Гутман 1998: 69]. К ним также могут относиться фразеологизмы, берущие начало из поверий, суеверий, традиций и обычаев и религиозных представлениях.
Анималистическим фразеологизмам, основанным на метафоричности, характерна субъективная оценочность как способ воздействия на адресата с целью произведения прагматического эффекта. Современные аксиологические исследования показывают, что оценка как свойство облечения ценностных отношений в материальную форму свойственна практически любому мыслящему индивиду [Чекулай 2006: 21], активное употребление фразеологизмов с компонентом-зоонимом можно объяснить также этим фактом.
Проявление старинной традиции приобретения животными человеческих черт проявилось в специфике семантических параметров и синтаксической структуры данных фразеологизмов, что нашло отражение в референциальной сфере, основанной на выраженном во фразеологизмах антропоцентризме [Мокиенко 2005: 183]. В разных языках лексические единицы фразеологического характера, включающие в свой состав зоонимичную лексику, включают в себя высказывания о духовных и социальных чертах человека.
Среди многих фразеологизмов с компонентом-зоонимов английского языка наблюдается частичное или полное совпадение с лексическими единицами данного класса в русском языке (и ряде других языков). Это является следствием соответствия мысленного отображения окружающих явлений и отдельных культурных элементов, которые известны также под названием культурных универсалий: ср. русск. змея подколодная и англ. a snake in the grass, русск. собака на сене и англ. a dog in the manger, русск. ловить рыбу в мутной воде и англ. to fish in troubled waters и т. п.
Наряду с похожими и даже эквивалентными лексическими единицами существуют также фразеологизмы, содержащие определенный элемент значения, понятный только ограниченному языковому коллективу, что объясняется различием культуры и языковых картин мира разных народов, этническими специфическими признаками и отличием литературной базы языков.
В пример можно взять английские фразеологизмы it rains cats and dogs (о сильном дожде), a rat race (о конкуренции), to suck the monkey (о манере пить из горлышка бутылки) и др. Подобные клише присущи и русскому языку: закусить удила (о безрассудстве), отставной козы барабанщик (о человеке, не заслуживающем внимания), барашек в бумажке (о взятке), пришей кобыле хвост (о чем-то ненужном).
Нужным представляется заметить, что отношение к определенным паремиологическим концептам (волк, свинья, собака, кот и пр.) может быть далеко не однозначно как в рамках какой-то одной определенной этнокультуры, так и в сравнении культур разных языковых коллективов.
Изучение фразеологизмов данной группы сводится к выделению и анализу устойчивых лексических единиц, семантически ориентированных на представителей рода животных, но характеризующих человека метафорически. Здесь особое значение обретает коннотативное значение фразеологизма, при этом явление коннотации рассматривается как «дополнительная информация по отношению к сигнификативно — денотативному значению, как совокупность семантических наслоений, включающих в себя оценочный, экспрессивный, эмоциональный и функционально-стилистический компонент» [Телия 2005: 139].
Данные элементы коннотации обычно проявляются вместе, но бывают случаи, когда компоненты выступают в комбинациях друг с другом.
Компонент оценочности, представляющий собой положительную или отрицательную оценку какого-либо явления, в коннотативном статусе изучаемых единиц является базовым, что объясняется его социолингвистической природой.
Понятия отрицательного и положительного, плохого и хорошего, варьируются в зависимости от цивилизации и времени ее существования [Семечкин 2002: 53].
Представители одинаковых языковых коллективом могут также оценивать определенные явления по-разному, но в данном случае существует общепринятая норма, которая лежит в основе значения того или иного фразеологизма.
Среди компонентов значения фразеологизмов различают положительный, отрицательный и нейтральный, заключающих в себя одобрение, осуждение или нейтральное отношение к явлению. Адекватному восприятию смысла фразеологизма и стимулом возникновения у реципиента определенной оценочной и эмоциональной реакции способствует ассоциативно-образная связь, которая находится в основе косвенной фразеологической номинации.
Существует эмоциональный компонент фразеологизма, который способствует выражению чувственного восприятия мира. Данный компонент тесно связан с оценочным, что объясняется тем, что оценка какого-либо явления обычно сопровождается эмоциональным переживанием: ср. англ. As swine, so the piglings и русск. Свинья рылом в землю, и поросята не в небо. Два данных компонента также немыслимы без экспрессивного компонента, что выражается при помощи лексических интенсификаторов, имеющих большую степень признака. К таким элементам могут относится части речи, обладающие усилительным эффектом: ср. англ. Who is afraid of the big bad wolf? и русск. Хорошо медведя в окно дразнить.
Существует также функционально-стилистический компонент коннотации фразеологизмов [Телия 2001: 14]. Данный компонент указывает на принадлежность фразеологических единиц к определенному речевому стилю, свидетельствует о распространенности и употребительности языковых единиц.
Зооморфизм, как лексическое явление, заключает в себе важное наследие, и наследие это не столько семантическое (т.к. с течением времени семантика в некоторых случаях забывается), но принцип единства в природе в рамках определенной этнокультуры. Фразеологические единицы с семой- зоонимом обладают большим прагматическим потенциалом, обладая такими прагматически релевантными свойствами как сложность семантической структуры и способность к ассоциативным связям [Норман 2009: 172]. Данные фразеологизмы используются в случаях, когда адресанту необходимо произвести определенный прагматический эффект на реципиента и выразить эмоциональное отношение к происходящему.
Метафора широко используется в речи. Она встречается в различных функциональных стилях, таких как художественный, публицистический, разговорный и даже научный.
Функция зооморфной метафоры заключается в том, чтобы дать некоторое описание предмету, человеку, ситуации и т.д. на основании схожести внешних и поведенческих качеств животного с денотатом, так же иногда передавая этим субъективный взгляд на описываемый объект.
Зооморфная метафора содержит в себе такие коннатации как эмоциональность, экспрессивность и оценночность. Что касается последнего, то чаще всего зооморфные метафоры содержат в себе негативную оценочность, что выражает отношение человечества к царству животных Оценочность, образность и экспрессивность являются важной коннотативной составляющей значения данной группы лексики.
