Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации не только не отменил, но и расширил круг наследников по праву представления (ст. ст. 1142 — 1144). В настоящее время наследники по праву представления фигурируют в составе первых трех очередей наследников по закону. В соответствии с названными выше статьями по праву представления наследуют: в первой очереди — внуки наследодателя и их потомки; дети полнородных и неполнородных братьев и сестер наследодателя (его племянники и племянницы) — во второй очереди, и наконец, в третьей очереди по праву представления наследуют двоюродные братья и сестры наследодателя[1].
При этом наследование по праву представления в силу закона допускается только в том случае, если предок указанных выше лиц, который должен был призываться к наследованию по закону после смерти наследодателя, умер до открытия наследства или одновременно с наследодателем (ст. 1146 ГК РФ)[2].
При кажущейся простоте норм о порядке наследования по праву представления среди современных ученых, как и дореволюционных цивилистов, нет единого мнения на правовую природу данного наследования. Д.И. Мейер, например, отождествлял наследование по праву представления с поколенным разделом наследства, фактически считая, что наследники представляют собой родственника первой степени, от которого они происходят, в связи с чем они все вместе получают то, что досталось бы этому родственнику, если бы он призывался к наследованию[3]. К.П. Победоносцев также полагал, что наследники по праву представления занимают место предка, умершего ранее наследодателя. Он писал: «Право представления является законной фикцией, как право занять место при наследовании, которое принадлежало бы к восходящему в прямой линии родственнику, если бы он мог наследовать в момент открытия наследства»[4].
Изложенная точка зрения на правовую сущность наследования по праву представления превалировала и в советский период. В то же время В.И. Серебровский отмечал, что сам термин «право представления» является неудачным, ибо может сложиться впечатление, что наследники по праву представления являются представителями своего умершего предка, хотя на самом деле никакого представительства в силу смерти самого «представляемого» лица нет и быть не может[5].
Теория «замещения» умершего предка наследниками по праву представления («фикции представительства») находит своих сторонников и среди современных авторов, указывающих на то, что право названных наследников является правом производным от прав умерших предков[6]. Одновременно с этим отмечается, что термин «право представления» является условным, т.е. это всего лишь фикция, так как наследники «как бы представляют интересы умерших предков», замещая их в различных правоотношениях. Другие авторы подчеркивают, что наследники по праву представления наследуют долю в имуществе наследодателя не по праву, принадлежащему умершему восходящему предку, а по праву, принадлежащему в силу закона ему самому.
Изложенной позиции придерживался и Б.Л. Хаскельберг, который также указывал на то, что право наследников принять наследство по праву представления является не производным от прав на это наследство их умерших предков, а правом самостоятельным[7]. Данная позиция позволила ему подвергнуть критике положения п. 2 и п. 3 ст. 1146 ГК РФ о лишении наследников наследования по праву представления в силу отсутствия соответствующего права у представляемых ими наследодателей, поскольку никаких разумных объяснений для такого лишения из приведенной статьи не вытекает. Кроме того, по мнению Б.Л. Хаскельберга, это подобное лишение права противоречит и правовой природе лишения гражданина наследования в силу закона, закрепленного в п. 1 ст. 1117 ГК РФ. Признав, что такое лишение права представляет собой гражданско-правовую санкцию в отношении лица, совершившего действия, указанные в п. 1 ст. 1117 ГК РФ, носящую ярко выраженный превентивный и карательный характер, автор пришел к выводу, что лишение представляющего наследника возможности наследовать является применением санкции к лицу, не совершавшему правонарушения, так как его права носят самостоятельный, а не производный характер.
Оценивая аргументы, приведенные против распространения на наследников по праву представления последствий, связанных с отстранением от наследования как недостойных наследников, следует обратить внимание на два факта. Во-первых, меры, предусмотренные п. 1 ст. 1117 ГК РФ, безусловно, носят личный характер, в связи с чем могут распространяться исключительно на лицо, лишенное завещателем наследства или виновное в совершении соответствующих умышленных противоправных действий. Во-вторых, это характер наследственных прав у наследников по праву представления по отношению к наследодателю[8].
Таким образом, перед нами вновь стоит вопрос о правовой природе наследования по праву представления, является ли оно самостоятельным правом наследников или правом, производным от права умершего предка, так как именно от ответа на данный вопрос зависит и ответ на правомерность лишения наследников по праву представления права наследования в случаях, предусмотренных ст. 1146 ГК РФ (п. п. 2 и 3). Несомненно, наследование по праву представления — это особый порядок призвания к наследованию потомков наследника, которого нет в живых на день открытия наследства, в связи с чем он не может быть призван к наследованию.
Иначе говоря, для того чтобы указанные в ст. ст. 1142 — 1144 ГК РФ лица были призваны к наследованию с наследниками соответствующих очередей, необходимо наличие одновременно несколько условий: 1) смерть наследодателя; 2) отсутствие составленного наследодателем завещания; 3) отсутствие в живых на день открытия наследства наследников призываемой очереди. Отсюда следует, что названные в ст. ст. 1142 — 1144 лица могут призываться к наследованию по закону только в том случае, если нет в живых их умерших предков по восходящей линии. При наличии же этих лиц лица, указанные в приведенных статьях, к наследованию не призываются. Из этого можно сделать вывод, что самостоятельного права наследования у наследников по праву представления нет. Само их право тесно связано с правом у умерших предков быть призванными к наследованию. Данное право у наследников появляется только при наличии названного выше юридического состава. Выпадение хотя бы одного условия приводит к невозможности призвания наследников по праву представления к наследованию. В связи с этим, учитывая все сказанное выше, мы можем утверждать, что лишение такого права умерших предков по основаниям, названным в ст. 1117 ГК РФ, автоматически приводит к лишению права наследования и их потомков, поскольку их право носит производный характер от права умершего предка.
Данная позиция находит свое подтверждение не только в законодательстве, но и в решениях высших судебных органов, в том числе и Конституционного Суда РФ. Так, гражданин П. обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать положения п. 3 ст. 1146 ГК РФ противоречащими Конституции РФ. Изучив материалы дела, Конституционный Суд РФ в Определении от 15 июля 2010 г. № 999-О-О указал, что положение п. 3 ст. 1146 ГК РФ, рассматриваемое во взаимосвязи с положением п. 1 ст. 1117 ГК РФ, направлено на защиту прав граждан при наследовании по закону и не может рассматриваться как нарушающее конституционные права[9].
Что касается «теории замещения», то, на наш взгляд, она не лишена смысла, поскольку, исходя из фактического положения, наследники по праву представления действительно как бы «замещают» умерших предков в разнообразных правоотношениях. Именно к ним переходят имущество, соответствующие имущественные права и обязанности. Об этом, в частности, указывается и в п. п. 60 — 61 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании». Однако, безусловно, никакого представительства в данном случае не возникает, поскольку это противоречит правовой природе представительства. Хотя в теории гражданского права нет единого мнения о понятии и юридической природе представительства, однако общепризнанным является то, что основанием возникновения представительства является полномочие, предоставленное одним лицом (представляемым) другому (представителю). При отсутствии полномочия не может быть и представительства. Предоставление полномочия предполагает выражение воли представляемого лица, в какой бы форме она ни была выражена (законе, акте государственного или муниципального органа, договоре, доверенности). Это полностью соответствует и п. 1 ст. 182 ГК РФ. Поэтому в связи с отсутствием какого-либо полномочия от умершего лица наследникам ни о каком представительстве при наследовании по праву представления мы говорить не можем, в связи с чем сама теория даже «квазипредставительства» несостоятельна. Отсюда и применяемый в законе термин «наследование по праву представления» неудачен, что было подчеркнуто выше.
Тогда возникает вопрос, в связи с чем происходит замещение наследниками своих умерших предков и какова правовая природа этого замещения. По нашему мнению, в основе такого замещения лежит закон. При этом речь идет о совокупности статей: п. 1 ст. 382, 387, 392.2 и 1142 — 1144 ГК РФ. Из названных статей полагаем возможным сделать вывод о том, что основанием замещения является не «квазипредставительство», не «фикция представительства», а уступка требования (цессия) и перевод долга (делегация) в силу универсального правопреемства, которое наступает одномоментно на основании закона и не требует согласия третьих лиц. В связи с возникшим универсальным правопреемством наследники предка, умершего до смерти наследодателя, занимают его место как самостоятельные кредиторы и должники в объеме и порядке, которые следовали предку. При этом они получают возможность приобрести в равных долях наследство от той доли, которую наследовал бы наследник, умерший до открытия наследства или одновременно с наследодателем. Так, если сын наследодателя умер до открытия наследства и у него было двое детей, то они имеют право наследовать в имуществе деда ту часть, право наследовать которую мог бы их умерший отец — сын наследодателя. В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» указано, что если наследник по праву представления (п. 1 ст. 1146 ГК РФ) не примет наследство, откажется от наследства без указания лиц, в пользу которых от отказывается от наследственного имущества (ст. 1158 ГК РФ), не имеет права наследовать или отстранен от наследования в соответствии со ст. 1117 ГК РФ, доля, переходящая по праву представления к соответствующим потомкам наследодателя, делится поровну между оставшимися наследниками по праву представления либо переходит к единственному такому наследнику, принявшему наследство, и лишь при их отсутствии переходит к иным наследникам наследодателя, согласно правилам приращения наследственных долей.
При этом мы не согласны с утверждением С.С. Желонкина и Д.И. Ивашина о том, что на долю в наследстве, приобретаемую по праву представления, не приходятся имущественные долги родителя, который был бы наследником[10]. По нашему мнению, к наследнику по праву представления в полном объеме переходят имущественные долги, но ответственность по долгам наступает только в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Такой вывод следует из ст. 1175 ГК РФ и подтверждается правоприменительной практикой, ввиду того что возложение на наследника обязанности полностью исполнить долговые обязательства выбывшей стороны без учета указанных обстоятельств приведет к необоснованной замене стороны в долговом обязательстве.
Итак, вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что по своей правовой природе наследование по праву представления является замещением предка, умершего до смерти наследодателя или одновременно с ним, в порядке универсального правопреемства в силу закона. При этом одновременно возникают и уступка требований (цессия), и перевод долгов (делегация), не требующие согласия третьих лиц. Само право наследования у наследников по праву представления носит не самостоятельный, а производный характер от прав умершего предка по восходящей линии, так как основано на правах, которыми он обладал.
[1] Блинков О.Е. Права внуков в наследственном праве государств-участников СНГ // Вопросы ювенальной юстиции. 2009. № 5. С. 35.
[2] Блинков О.Е. Наследование по праву представления в гражданском законодательстве государств-участников Содружества Независимых Государств, Грузии и стран Балтии // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. 2013. № 35. С. 6 — 16.
[3] Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2014. С. 132.
[4] Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 2 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2014. С. 291.
[5] Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2007. С. 192.
[6] Лиманский Г.С. Наследование по закону: вопросы теории и практики: Монография / Под ред. В.А. Рыбакова. Самара: Изд-во Самар. гуманит. академии, 2013. С. 102.
[7] Хаскельберг Б.Л. Наследование по праву представления и переход права на принятие наследства // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С.С. Алексеева. М.: Статут, 2004. С. 232.
[8] Гаврилов В.Н. Отстранение от наследования недостойных наследников: история, перспективы и зарубежный опыт // Правоведение. 2013. № 5. С. 191-196.
[9] Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2010 г. № 999-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Петрунина Андрея Александровича на нарушение его конституционных прав п. 3 ст. 1146 ГК РФ».
[10] Желонкин С.С., Ивашин Д.И. Наследственное право. М.: Юстицинформ, 2014. С. 101.
