В развитии такого института в гражданском праве, как «эвикция», следует различать два этапа: процессуальный, когда обязанность любого продавца сводилась к защите покупателя от третьих лиц, и материальный, когда продавец отвечал уже за перенос права на покупателя. Согласно такому подходу «ответственность за эвикцию» является не самостоятельным принципом, а основой для установления обязанности продавца защищать покупателя.
В римском праве гарантия от эвикции изначально не вытекала из договора emptio-venditio, а представляла собой институт, независимый от обязанности передать товар. Приобретатель получал гарантию, следовавшую из манципации. Высказывалось мнение, что до того, как превратиться в торжественный ритуал, манципация была так называемой реальной продажей, свойственной в древности для всех народов. Такая продажа не являлась консенсуальной, а совершалась посредством обмена товара на деньги.
Приобретатель мог привлечь в дело отчуждателя (манципанта), чтобы тот оказал ему помощь в процессе. В случае если отчуждатель отказывался или дело было проиграно, что влекло за собой эвикцию, он возмещал приобретателю двукратную покупную цену по actio auctoritatis.
Основание иска покупателя к продавцу являлось предметом долгой дискуссии: одни авторы полагали, что он основан на сделке (какой именно сделке – предмет еще одной дискуссии), другие – на деликте. Современные ученые, например Р.Циммерманн, склоняются ко второй точке зрения.
Связанная с римской манципацией обязанность продавца защищать покупателя от третьих лиц тождественна подобным обязанностям древнегреческого, древнегерманского и древнерусского права.
Если речь шла о неманципируемых вещах, то изначально гарантии не было. Эта ситуация, однако, была исправлена тем, что стороны начали обмениваться стипуляциями: продавец давал покупателю гарантию habere recte licere, которая предполагала ответственность в случае эвикции.
Эти стипуляции стали распространенными настолько, что, если продавец отказывался заключить такую стипуляцию, признавали возможным предъявление иска непосредственно из купли. Такой иск объясняли следующим: «То, что вошло в нравы и обыкновения, должно быть принято к рассмотрению в процессе, построенном на Ьопа fides, добросовестности (D. 21.1.31.20)».
Таким образом, с развитием контракта emptio-venditio за продавцом стала предполагаться обязанность отвечать в случае изъятия вещи по суду, а за покупателем, независимо от совершения стипуляции, признали право в случае изъятия вещи требовать от продавца возмещения убытков.
Как отмечает Д.В.Дождев, продавец обязывался передать покупателю товар в спокойное владение. Такое понимание обязанности передать вещь подразумевало существование гарантии спокойного владения: «Передача владения, совершить которую обязан продавец, такова, что, если кто-либо по праву отсудит это владение, оно не будет считаться переданным (Ромр., 9 ad Sab., D. 19.1.3 pr.)».
Для того чтобы привлечь продавца к ответственности за изъятие вещи, было необходимо, чтобы покупатель сам исполнил обязанность по уплате цены, а вещь была изъята в результате проигранного процесса, состоявшегося по основанию, возникшему до передачи вещи от продавца покупателю. Непосредственно изъятие (эвикция) было необходимым в общем смысле, так как речь шла не о недостатке в праве продавца, а в утрате владения покупателем по суду.
Ответственность продавца за изъятие вещи отпадала, если при заключении договора покупателю было известно о праве третьего лица, которое могло привести к эвикции. Стороны также могли заключить соглашение, в котором исключается ответственность продавца за эвикцию, если только он умышленно не скрыл от покупателя известное ему основание эвикции (D. 21.2.69, pr. 5; 9.1.6.9).
Если вещь была перепродана несколько раз, прежде чем стала отсужена третьим лицом, то иски на основании гарантии от эвикции должны были предъявляться последовательно каждым покупателем своему продавцу, пока не дошли бы до виновника отчуждения не принадлежащей ему вещи (D. 21.2.61).
Во Франции в XIV-XV вв. римские правила получили широкое распространение. Парламент Парижа отдавал приоритет римскому праву в ущерб праву каноническому. На договор вообще были распространены римские правила о консенсуальных контрактах. Дома и Р. Потье выбрали из римских текстов, обычаев и судебных актов наиболее конформные естественному праву положения и оказали прямое влияние на составителей Кодекса Наполеона (ФГК 1804 г.).
Говоря о купле-продаже во французском праве, нельзя не отметить следующий момент. Г.Гроций декларировал, что воли сторон достаточно для совершения переноса права собственности, без необходимости осуществления передачи вещи и иных формальностей. Отказываясь от остатков формализма римского права, авторы ФГК приняли предложенный Г.Гроцием принцип мгновенного переноса права собственности посредством одного соглашения, например договора купли-продажи.
Однако, чтобы передать кому-либо право собственности, нужно самому быть собственником. Составителям ФГК продажа чужого представлялась безрассудной и нелепой. По этой причине в ст. 1599 ФГК указано, что она недействительна (nulle). С другой стороны, согласно Ж.Порталису, известному французскому юристу и одному из составителей ФГК, двумя главными обязательствами продавца являлись передача вещи и ее гарантия. В той же статье ФГК (ст. 1599) указано, что купля-продажа чужого может стать основанием для взыскания убытков в пользу добросовестного покупателя. Кроме того, гарантии от эвикции посвящены ст. 1626-1640 ФГК.
Таким образом, в ФГК появилось внешнее противоречие между недействительностью продажи чужого и обязательством из договора продажи гарантировать от эвикции. Согласно взглядам Р.Потье, гарантия была расценена как дополнительная цель договора: обязательство всегда приводит к длящемуся предоставлению. При этом продажа получила новую главную цель – перенос права собственности. Дальнейшее развитие смягчило кажущееся противоречие: гарантия стала основной частью обязательства по переносу права, иначе говоря, ответственностью за неисполнение обязательства, порожденного договором. Об этом пишет Церковников М.А. в своей статье, ссылаясь при этом на труды К.Ошар «La garantie d’eviction dans la vente. Paris, 1993».
Французский принцип мгновенного перехода права собственности отвергнут многими современными правопорядками. Так, в праве Германии признается принцип разъединения обязательственного договора и соглашения о переходе права, причем второе не зависит от действительности первого (принцип абстракции). По норме § 433 Германского гражданского уложения продавец обязуется предоставить покупателю право собственности на вещь, свободную от обременении. Неисполнение этого обязательства дает покупателю возможность требовать расторжения договора и возмещения убытков по общим правилам об обязательствах. Такое решение интересно тем, что простое нарушение продавцом обязательства перенести право собственности на покупателя дает основание для требования из гарантии независимо от изъятия вещи.
Что касается права Великобритании, то согласно ст. 12 британского Закона о продаже товаров 1979 г. подразумевается, что к моменту перехода права продавец управомочен продавать товар и что товар свободен от нераскрытых и неизвестных покупателю обременений. Покупателю гарантируется спокойное владение, кроме случаев, когда оно будет нарушено собственником или иным лицом, имеющим право на вещь, по раскрытому или известному обременению.
