Следует начать с того, что законодательное закрепление нормы относительно прав граждан на возмещение вреда причиненного в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде и других незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, в статье 1070 ГК РФ огромная заслуга законодателя. Данная норма имеет колоссальное значение, а именно потому, что она направлена на защиту и охрану имущественных и личных неимущественных прав и нематериальных благ от любых незаконных посягательств и нарушений, в том числе и со стороны правоохранительных органов. Среди тех действий, которые перечислены в статье 1070 ГК РФ, особое место занимает незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности, поскольку, на мой взгляд, именно оно становится правовым основанием и необходимым условием для незаконного применения к гражданину мер пресечения либо незаконного осуждения. Однако, правовая основа рассматриваемого института ответственности нуждается в дальнейшем совершенствовании, поскольку как показывает практика, его применение нередко связано с рядом трудноразрешимых задач. Именно такую позицию высказала В.В. Владимирова[1]. Так, она утверждала, что в соответствии с законом возмещение реабилитированному лицу причиненного ему вреда включает в себя возмещение не только заработной платы, пенсий, пособий, но и других средств, которых лицо лишилось в результате привлечения к уголовной ответственности. Однако на практике можно заметить, что порой эти самые другие средства выплачиваются не всегда, или не в полном объеме. И причины разных сумм и действий совершенно непонятны.
Примером такого случая может служить решение Дзержинского районного суда г.Ярославля от 06.04.2015 № 12-165/2015. Гражданина Горшкова Н.Е. привлекли к административной ответственности по ст. 7.27 КоАП и подвергли административному наказанию в виде административного штрафа в размере 1000 рублей. Однако позже, после того, как Горшков Н.Е. подал жалобу, суд пересмотрел материалы дела и признал, что гражданин не виновен и административного правонарушения не совершал. Тем не менее, Горшков Н.Е. заплатил административный штраф, для отстаивания своей позиции он оплатил услуги представителя и соответственно он получил моральный вред за те действия, которые проводились в отношении него. И как следствие, Горшков Н.Е. подал иск к Министерству финансов РФ в лице УФК по Ярославской области, УМВД России по Ярославской области о возмещении материального ущерба, причиненного незаконным привлечением к административной ответственности; расходов по оплате услуг представителя по делу об административном правонарушении в сумме 15000 рублей, уплаченного штрафа – 1000 рублей, согласно ст.ст. 15, 1069, 1071, 1064, 1069 ГК РФ. Также просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей, ссылаясь на то, что незаконное привлечение к административной ответственности вызывало у него глубокие нравственные страдания. Однако, на основании решения Дзержинского районного суда от 19.10.2015 № 2-2930/2015, рассмотрев всесторонне материалы дела, суд признал выплатить Горшкову Н.Е. компенсацию морального вреда в размере 5000 рублей, возместить услуги представителя по делу об административном правонарушении в размере 5000 рублей, расходы по оплате услуг представителя при рассмотрении гражданского дела в размере 6000 рублей (с учетом того, что гражданин оплатил данные услуги в сумме 20000 рублей).
Из приведенного примера видно, что хоть суд и принимает во внимание все важные факты для рассмотрения дела о выплате компенсации морального вреда, но до конца не ясно, почему существует такая большая разница в суммах. Это еще одна причина, почему у современного общества возникает недоверие к правосудию.
Именно поэтому еще больше проблем возникает при компенсации причиненного гражданину морального вреда. Ранее уже говорилось о том, что должно быть учтено при определении размера компенсации морального вреда. Но хочу заметить, что как мне представляется, все условия его определения носят оценочный характер. Поскольку все случаи слишком индивидуальны и при вынесении решения о размере компенсации морального вреда суд основывается лишь на тех данных, которые предоставили стороны. Соответственно, допускается возможность, в некоторых случаях и преувеличение размера компенсации и уменьшения, но наверняка знать о том, что на самом деле понес гражданин в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности сложно. Именно поэтому на мой взгляд, условия определения размера компенсации морального вреда являются оценочной категорией.
Конечно, в литературе предлагается достаточное количество различных критерий и способов определения глубины и тяжести нравственных страданий, но я считаю, что не со всеми сформулированными выводами можно согласиться, как, например, с предложением принимать во внимание не только индивидуальные и психологические особенности личности потерпевшего, но и его имущественное положение, поскольку, как отмечает, В. Усков, «состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному ему моральному вреду, необходима гораздо большая сумма, чем человеку малообеспеченному»[2].
Поэтому, вполне целесообразно можно предположить, что ст. 1070 ГК РФ и ст. 1100 ГК РФ следует дополнить указанием на то, что при возмещении гражданину вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов, суд обязан учитывать не только глубину и тяжесть его страданий, но и имущественное положение в том числе. Не отрицаю, что это идет в разрез принципу равенства всех участников гражданских правоотношений, но даже удовлетворение в полном объеме иска потерпевшего о компенсации морального вреда далеко не всегда может полностью загладить все те тяжкие последствия, допущенные в отношении гражданина.
Так же, хотелось бы обратить внимание на тот факт, что хоть в ст. 136 УПК РФ и закреплена обязанность прокурора от имени государства принести официальное извинение реабилитированному лицу за причиненный ему вред, но во-первых, эта обязанность зачастую не всегда исполняется должным образом, и, во-вторых, данное извинение приносится в частном, а не в публичном порядке, именно поэтому вопрос о публичном извинении перед реабилитированным лицом имеет важное практическое значение. Еще, что очень важно, извинение перед потерпевшим как способ защиты его нарушенных прав не предусмотрено гражданским законодательством, поэтому я полагаю, что этот вопрос следует признать пробелом института компенсации морального вреда. Я делаю такой вывод на основании позиции, закрепленной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»[3]. В данном постановлении подчеркивается тот факт, что, хотя суд не вправе обязывать ответчика принести истцу извинения в той или иной форме, он может утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию стороны предусмотрели принесение ответчиком извинений.
Именно поэтому, я считаю, что данное постановление имеет особое значение, но на практике правоохранительные органы достаточно редко признают незаконность действий своих должностных лиц, поэтому и достижение с ними мирового соглашения по этому вопросу весьма маловероятно. Следовательно, обязанность принесения публичных извинений гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, необходимо закрепить и в гражданском законодательстве в качестве еще одного способа защиты субъективных гражданских прав личности. Хочется так же согласиться с И.А. Минаковым, который считает, что поскольку в ст. 21 Конституции РФ «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления», то законодатель, не используя в должной мере правовую возможность, обязать ответчика принести публичные извинения, создает условия для умаления его достоинства[4]. А этот факт, уже противоречит приведенному конституционному положению.
Не стоит оставлять без внимания и те случаи, когда помимо компенсации морального вреда непосредственно самому потерпевшему, вред наносится и совместно проживающим с ним членов его семьи — супруг (а), дети и родители, которые тоже испытывают большое количество негативных эмоций. Так, например, рассмотренный случай в первой главе про гражданку Н.В. Булатову наглядно показывает тот факт, что вследствие незаконного уголовного преследования, со стороны правоохранительных органов, близкие родственники, а именно несовершеннолетний сын и мать-пенсионерка так же понесли душевные переживания за судьбу своей дочери и матери соответственно. Или так же случай с гражданином Н.Е. Горшковым, у которого мать-вдова, в принципе не была уведомлена об административном задержании сына. Стоит учесть тот факт, что мать истца была пенсионерка, страдающая хроническими заболеваниями, которая тяжело переживала отсутствие сына и неизвестность за его судьбу, что причиняло ей нравственные переживания.
На мой взгляд, рассмотренные лица тоже получили моральный вред, который следует компенсировать, хотя бы в виде извинения.
Свою позицию я сформировала на основании норм российского законодательства, в первую очередь, опираясь на Декларацию прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 года, провозгласившей, что каждый вправе защищать свои права, свободы и законные интересы всеми способами, не противоречащими закону (ст.30)[5]. Также в Декларации закреплено еще одно немало важное положение: «Права жертв преступлений и злоупотребления властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и скорейшую компенсацию за причиненный ущерб» (ст. 33). Именно на основании приведенных положений я и делаю вывод о том, что члены семьи гражданина, ставшего жертвой незаконного уголовного преследования, также становятся жертвами злоупотребления властью со стороны правоохранительных органов, пусть даже и косвенно. Но важен сам факт их статуса. Соответственно, у них возникает право на получение компенсации морального вреда в виде понесенных нравственных страданий.
Сказанное выше, позволяет прийти к следующему умозаключению:
необходимо легально признать права на компенсацию морального вреда,
причиненного совместно проживающим супругу, детям и родителям лица, незаконно
привлеченного к уголовной ответственности.
Я
считаю, что это станет еще одним шагом вперед в усовершенствовании российского
законодательств, в части обеспечения защиты и охраны, неотъемлемых прав
граждан. Так же данный факт, позволит уменьшить общественные конфликты, которые
возникают на почве недоверия к судебной власти, поскольку именно от законного,
обоснованного и мотивированного решения суда зависит как минимум отношение к
правосудию в государстве в целом. А как максимум — судьба и жизнь гражданина.
[1] Владимирова В.В. Компенсация морального вреда — мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном процессе – М., Волтерс Клувер. 2007. – С. 79.
[2] Усков В. Как компенсировать моральный вред богатому и бедному?// Российская юстиция. – 2000. – № 12. – С. 25.
[3] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»// «Российская газета», N 50, 15.03.2005.
[4] Минаков И.А. Право граждан на признание действий (бездействия) должностных лиц публично-правовых образований незаконными // Адвокатская практика. – 2007. – № 5. – С. 20.
[5] Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР», 26.12.1991, N 52, ст. 1865// Постановление ВС РСФСР от 22.11.1991 N 1920-1 «О Декларации прав и свобод человека и гражданина»
