Объективный характер носит процесс все более сильного влияния на законодательство России норм международного права в области свобод и прав человека. Обуславливается объективность этого процесса прежде всего глобализацией. Под этим словом в научной литературе понимают втягивание в единую систему культурных, общественных, политически, экономических, финансовых связей на основе новых информационных технологий и средств телекоммуникации большей части человечества[1]. В современных условиях по этой причине только на основе широкого сотрудничества между странами могут быть решены некоторые глобальные проблемы, в том числе и повышение эффективности борьбы, которая ведется по всему миру с терроризмом. Управляемость международной системы необходимо повышать[2].
Фактически сдержать процесс глобализации не представляется возможным, как указывается в научной литературе[3]. При этом ключевое значение для решения этой проблемы имеет определение оптимальных способов и форм, которые бы дали возможность сочетать международные и национальные интересы. Выбор приоритетов в этом свете принимает особое значение. Бондарь Н.С. совершенно объективно считает, что основной вопрос состоит в том, являются ли права и свобода человека приоритетами глобалистов (причем приобретшие международный характер во второй половине двадцатого века права) или же ценности безопасности превыше. Автор считает, что положительный ответ при выборе только одного приоритета будет сомнительным[4], особенно в свете того, что именно государство гарантирует гражданам права и свободы. Зорькин В.Д., Председатель Конституционного Суда РФ отмечает, что прирожденные и другие свободы и права человека без дееспособной политической власти реализованы быть не могут, то есть вне государства как связанного общей целью и правом политического сообщества народа[5]. В связи с этим необходимо определить баланс между частными интересами и ценностями публичного характера, чтобы принять правильное решение.
В современных условиях правовой глобализации по этой причине в теории и практике конституционализма составляет основное содержание при нахождении баланса свободы и власти. Учесть необходимо и то, что пагубной, а не просто вредной будет жесткая конкуренция и диспропорция интересов. Способствовать гармонизации и соблюдению интересов должно право, жестко регламентирующее такие вопросы[6].
По словам Светланова А.Г., народы мира в глобальном плане безоговорочно совсем не разделяю исповедуемое в Северной Америке и ЕС понимание свобод и прав[7]. Справедливо обращается внимание в последнее время, что опасность заимствования правовых институтов Запада, внедрение их без учета национальных особенностей и реальных условий может стать причиной начала кризисных явлений время обращается внимание на опасность «некритического заимствования» западных правовых институтов, внедрение которых без учета реальных условий и национальных особенностей может вызывать кризисные явления[8].
Стоит обратить внимание, что в юридической научной литературе более радикальные мысли также порой высказываются. Они трактуют как «варяжскую идеологию» права человека в Российской Федерации. Основываясь на этом, авторы выдвигают идеи, что по примеру СССР Россия продолжает порочную (как кажется некоторым авторам) практику присоединения в сфере прав человека к международным договорам, не отражающим основы русской и российской правовой, духовной и культурной традиции. Россия принимает международные правовые обязательства «на вырост», а, если сказать точнее, с расчетом на то, что кризис самобытной правовой культуры будет только углубляться. В итоге самодостаточным, самостоятельным и самобытным системам права буквально навязывается правочеловеческая догма. Указанное происходит несмотря на достаточно относительную ценность многих институтов и норм правозащиты, их небольшую привлекательность с точки зрения инкорпорации и рецепции в законодательство нации[9].
В российской научной литературе достаточно часто в последнее время встречается точка зрения, что права человека являются все же больше «западными ценностями», несмотря на то, что характер их является универсальным. Внимание при этом уделяется тому, что всем без исключения народам и странам агрессивно навязываются сейчас международные стандарты. При этом не учитывается их геополитическая мотивация и национальные особенности[10]. Однако с подобным подходом не согласен Мюллер-Раппард Э, руководитель аппарата Комиссара по правам человека Совета Европы. Он читает, что права человека являются одной из самых важных проблем международного уровня, только внутренним делом отдельного государства они больше не являются[11].
Мнение Ковлера А.И., судьи ЕСПЧ представляется достаточно интересным. Он утверждает, что нероссийского (универсального) происхождения идеологии прав человека никто и не оспаривает, несмотря на то, что наш вклад во втором и третьем поколении теории прав также присутствует. Но при этом можно поспорить на счет «западных» концепций. Он считает, что модель здравого смысла возобладала в Конституции, граждане РФ и страна ее наконец смогла заслужить[12].
Относительно возможности использовать в практике Конституционного Суда РФ зарубежного опыта высказываются различные суждения. Лапаева В.В., например, пишет, что Конституционный Суд РФ свои решения должен мотивировать надлежащей трактовкой правового смысла Конституции РФ, а не ссылками на тот или иной зарубежный опыт[13].
Указанное говорит о том, что оценки влияния на правовую систему России глобализации существуют полярные. Есть негативные и позитивные подходы к проблеме учета при совершенствовании российского правового регулирования в области свобод и прав граждан норм международного права и зарубежного опыта. Полагаем, что при решении рассматриваемых вопросов характер подхода должен быть сбалансированным и взвешенным. В основе его должна лежать как целесообразность учета развивающейся международной интеграции и процессов глобализации, так и необходимость реализации российских национальных интересов. Несомненно, в нашей стране следует использовать зарубежный опыт, однако делать это нужно методологически взвешенно. Сахаров А.Н., директор Института российской истории РАН считает, что крутая ломка российских стандартов по западным образцам может стать причиной распада общества и хаоса, крахом всей российской культурной, политической и государственной системы. В истории России не раз подтверждалась правота суждений таких великих соотечественников как Сперанский М.М., Пушкин А.С., Карамзин Н.М.[14].
Однако с системами права развитых стран правовая система России очевидно сближается, что также нужно учитывать. Поэтому России следует учитывать опыт международных органов в своей практике[15]. Имеющихся в сфере свобод и прав граждан стандартов Совета Европы это тоже касается[16]. Высказываются идеи о том, что необходимо выработать специальную концепцию согласования с нормами и общепризнанными принципами международного права законодательства России, а также разработать четкий механизм применения для урегулирования отношений внутри государства норм международного права на законодательном уровне либо четко установить в российском законодательстве соотношение внутреннего права и внешним норм.
Необходимо помнить, что касающиеся свобод и прав человека международные правовые нормы при введении в систему права внутри государства своего существа не меняют.
При этом в таких ситуациях процесс реализации и имплементации должен регулироваться внутригосударственным правом, если международный договор не предусматривает иного[17]. Следует учитывать, что невозможно, да и не нужно полностью заменять международно-правовым регулированием внутригосударственное регулирование положения личности с правовой точки зрения. К формам внедрения в национальную правовую систему международного права подходы существуют разные. Анализ Гаврилова В.В., как мы считаем, заслуживает особого внимания. По его мнению, именно теории имплементации придерживаться необходимо и наиболее целесообразно. Основными постулатами ее являются:
1) национальное и международное право являются двумя разными правовыми системами, поэтому в сфере действия национального права страны регуляторами отношений могут быть международные правовые нормы только при наличии соответствующих санкций национального права;
2) в механизме имплементации норм международного права содержание определятся конечной целью, содержанием и видом международного правового регулирования;
3) стирания граней между внутригосударственными и международными нормами права теория имплементации не допускает, она говорит о том, что вторые могут опосредственно действовать в «сфере ответственности» первых[18].
Процессы глобализации вызвали к жизни еще одну связанную с вопросами, которые были рассмотрены ранее, проблему. Это соотношение международного права и личности (в том числе ее свобод и прав).
В последнее время эта проблема становится все более актуальной, так как сфера международной защиты свобод и прав человека расширяется, существует возможность обращения граждан разных стран в ЕСПЧ[19].
По этой причине некоторые специализирующиеся на международном праве авторы указывают на дополнительные обстоятельства. Например, Броундли Я. пишет:
а) полемика в теории о том, является ли субъектом международного права индивид, в практическом отношении к плодотворным результатам приводит не всегда. Индивид, скорее всего, субъектом международного права может стать только при наличии определенных обстоятельств, когда у него возникает подлинная процессуальная правоспособность;
б) рассматривать индивида необходимо в качестве члена некого определенного общества, а следовательно, от общих условий экономического и социального развития этого общества будет зависеть его индивидуальный статус[20].
Считаем, что позиция, которую высказывает Броунли Я., в некоторой степени является противоречивой и непоследовательной. В современных условиях, как пишет Шамсон Р.Т. субъектом международного права в той или иной мере признают индивида большинство ученых из России, Европы и других стран. Это означает, что в значительной степени свободы и права человека за переделы внутренней компетенции страны вышли, став предметом регулирования на международном уровне. Советская доктрина международного права отличается от этой позиции. В ней внутренним делом страны считалось регулирование прав граждан[21].
Саидов А.Х. по этому вопросу в выводах более сдержан. Анализ отечественной и иностранной литературы показывает, что по этому вопросу высказываются разные точки зрения, иногда полярные друг другу. Следующие положения выдвигает Саидов А.Х.:
а) для различных субъектов международного права объем правоспособности разный;
б) для индивидов и государств международные обязанности и права отличаются друг от друга;
в) в данный момент с международным правом соприкасаются индивиды все более тесно и непосредственно, объем их международной правосубъектности расширяется[22].
Несмотря на то, что по проблеме международной правосубъектности индивидов в юридической литературе высказываются разные точки зрения, наличие в этой сфере явной тенденции расширения констатируется объективно. В частности, граждане государств, являющихся членами Совета Европы, могут реализовать свои права обращением в ЕСПЧ с жалобами (при определенных условиях).
Обстоятельства, которые изложены выше, возникли из-за влияния на определение приоритетов во внутригосударственной правовой политики процессов глобализации. Их необходимо тщательно изучать. Ближайшей перспективой в Конвенции национальной безопасности[23] констатируется расширение сотрудничества России с международными организациями и другими странами по различным проблемам международной безопасности.
Полагаем, что рассматриваемый вопрос имеет тесную связь с тем обстоятельством, что в международных отношениях как рычаг давления тема свобод и прав граждан используется очень активно[24]. Не вызывает сомнений при этом то, что предметом торга вопросы суверенитета быть не могут, так как это не соответствует национальным интересам. Так сказал председатель Комитета по международным делам Государственной Думы России Косачев К.И. [25].
При этом речь может не идти о том, чтобы по вопросам регулирования с правовой точки зрения в области свобод и прав человека западный опыт механически копировался. Можно говорить о выработке в международных отношениях правовой и политической толерантности, учитывать уже сложившиеся традиционные национальные особенности. Пчелинцев С.В. придерживается аналогичной позиции[26].
Можно сделать ключевые выводы, опираясь на изложенное выше:
1) набирающая силу глобализация усиливает процессы гармонизации международного и внутригосударственного права, что диктует необходимость на современном этапе определить для решения этой проблемы оптимальные способы и формы, которые позволили бы:
— обеспечить для международных и национальных интересов разумное сочетание, учитывая потребность стран сохранить собственную идентичность, в том числе специфику построения системы права, организации устройства страны, реализации суверенитета, основы конституционного строя;
— на основе возможного баланса интересов государства, общества и личности конкретизировать для отечественной правовой политики основные приоритеты, учитывая как совпадающие цели, так и возможные противоречия между интересами национальной безопасности и свободами и правами человека.
Решение данной проблемы имеет большое значение, так как благополучие и нормальное функционирование гражданского общества зависят от гармонии конкретного индивида и общественного целого, достижения оптимального компромисса публичных интересов и прав человека. Фактического «двуединства» институтов гражданского общества и суверенного территориального государства не учитывают полярные точки зрения, высказываемые только за права граждан или же за национальные интересы[27];
2) важное значение в процессе установления между интересами национальной безопасности и свободами и правами граждан в условиях глобализации разумного баланса имеют восприятие и осмысление зарубежного опыта, а также процесс разумной имплементации в систему права России норм международного права:
— учитывая особенности политического и исторического развития, национальной системы права;
— учитывая, что порядок имплементации не меняющих по сути при внедрении во внутригосударственную систему права норм международного права должен регулироваться нормами права внутри государства (если международные договоры не определяют иное); 3) международная правоспособность граждан значительно возросла, в том числе возможность при определенных условиях обращения в ЕСПЧ, поэтому необходимо уделить больше внимания использованию и изучению практики Европейского Суда.
[1] См.: Звонарева О.С. Глобализация и взаимодействие цивилизаций: политико-правовые аспекты // Право и политика. — 2005. — №5. — С. 78 — 79.
[2] См.: Лукашук И.И. Глобализация и право // Государство и право. — 2005. — №12. — С. 112.
[3] См.: Любашиц В.Я. Современное государство в глобализирующемся мире: проблемы теории // Правоведение. 2004. №4. С. 203 — 221.
[4] См.: Бондарь Н.С. Конституционное правосудие как фактор модернизации российской государственности // Журнал российского права. — 2005. — №11. — С. 15 — 17.
[5] См.: Зорькин В.Д. Верховенство права и конституционное правосудие // Журнал российского права. 2005. №12. С. 31.
[6] См.: Баранов В.М. Деструктивное воздействие права и национальные интересы // Журнал российского права. 2005. №12. С. 86.
[7] См.: Светланов А.Г. Развитие российского и международного права в аспекте его влияния на обеспечение национальных интересов Российской Федерации // Правовое обеспечение национальных интересов: Материалы международной научно-практической конференции. М., 2005. С. 123.
[8] См.: Комаров С.А., Титенков Д.И. Реализация идеи «права человека» в российском законодательстве (международно-правовой аспект). СПб., 2003. С. 83.
[9] См.: Рогожин С.Л. Права человека или новая тоталитарная идеология Запада в России // Социально-гуманитарные знания. 2001. №3. С. 309 – 318.
[10] См., например: Звонарева О.С. Указ. соч. С. 82 — 83.
[11] См.: Права человека — высшая ценность («круглый стол» руководителей государственных правозащитных ведомств стран СНГ и Балтии). М., 2001. С. 114.
[12] См.: Ковлер А.И. Антропология права: Учеб. для вузов. М., 2002. С. 360.
[13] См.: Лапаева В.В. Ограничение прав и свобод человека и гражданина: подходы к выработке правовой позиции // Законодательство и экономика. 2005. №6. С. 16.
[14] См.: Шкель Т. Россия выстрадала Думу (Ровно сто лет назад началась история отечественного парламентаризма) // Российская газета. 2005. 17 октября.
[15] См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2003. С. 104.
[16] См.: Глотов С.А. Конституционно-правовые проблемы сотрудничества России и Совета Европы в области прав человека. Саратов, 1999. С. 118 — 122.
[17] Тиунов О.И. Нормы Конституции Российской Федерации о правах человека и международные обязательства России // Гарантии прав физических и юридических лиц в Российской Федерации. М., 2004. С. 18 — 19.
[18] См.: Гаврилов В.В. Теория согласования международных и внутригосударственных правовых норм // Государство и право. 2005. №12. С. 61 — 70.
[19] См.: Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: Учеб. для вузов / Отв. ред. М.Л. Энтин. 2-е изд. М., 2005. С. 314 — 332.
[20] См.: Броунли Я. Международное право. М.: Прогресс. 1977. Кн. 2. С. 302 — 303.
[21] См.: Шамсон Р.Т. Права человека и внутренняя компетенция государства // Московский журнал международного права. 2003. №2. С. 65 — 66.
[22] См.: Саидов А.Х. Международное право прав человека: Учеб. пособие / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. М., 2002. С. 166 — 170.
[23] Указ Президента РФ от 17 декабря 1997 года №1300 «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» (ред. от 10 января 2000 года №24) // Российская газета. 1997. 26 декабря.
[24] См.: Лукьянцев Г.Е. О некоторых тенденциях развития международного сотрудничества и международного контроля в области прав человека (теоретические и практические аспекты) // Юрист-международник — International Lawyer. 2004. №3. С. 10 — 18.
[25] См.: Косачев К. Мы за диалог, но не за «бартер» с Западом // Российская газета. 2005. 2 дек.
[26] Пчелинцев С.В. Соотношение норм международного права и норм российского законодательства о правах и свободах граждан: проблемы и перспективы // Юрист-международник. 2006. №2. С.65.
[27] См.: Саидов А.Х., Кашинская Л.Ф. Национальная безопасность и национальные интересы: взаимосвязь и взаимодействие (опыт политико-правового анализа) // Журнал российского права. 2005. №12. С. 122 — 125.
