Типы инверсии по синтаксическим членам

Если исходить из данных, полученных в ходе работы с материалом исследования, то можно однозначно утверждать, что в творчестве Василия Васильевича Капниста и Ивана Ивановича Дмитриева количественно доминируют случаи перестановки дополнения (см. Таблицу 1); в то же время из таблицы видно, что в текстах рассматриваемых поэтов общее число примеров инверсии главных членов уступает в сравнении с другими видами. Различие есть и в пропорциях соотношения примеров инверсии определения и обстоятельства: если в лирике Капниста количество инверсии определения незначительно преобладает над примерами инверсии обстоятельства, то у Дмитриева данная диспропорция более существенна. Следовательно, можно заключить, что в плане процентного распределения типов инверсии по синтаксической природе, лирика двух сентименталистов – В.В. Капниста и И.И. Дмитриева – имеет относительное сходство.

Скачать текст в WORD

Таблица 1.

В.В. Капнист И.И. Дмитриев Дополнение 47 45 Обстоятельство 20 19 Определение 23 30 Главные члены 10 6

Перейдём к подробному рассмотрению особенностей функционирования инверсии в поэзии каждого автора.

В поэзии В.В. Капниста инверсия дополнения была обнаружена в 47 случаях из ста примеров. Как правило, этот тип инверсии выполняет версификационную функцию, что можно видеть в отрывке из стихотворения «Закат солнца»:

Уж солнышко садится

За дальный неба круг,

И тень с горы ложится

На пестровидный луг (В.К. Закат солнца).

Если лексему небо поставить в положение, соответствующее прямому порядку слов, то есть в постпозицию по отношению к лексеме круг, то здесь неотвратимо произойдёт нарушение ритмической структуры всего стихотворения, которое станет фактически нечитаемым.

Функция по сохранению ритма не единственная, которую выполняют инверсии дополнения в поэзии В.В. Капниста. Например, в стихотворении «Приближение грозы» инверсия выполняет эстетическую функцию, делая речь более поэтичной:

Ветр покуда не засеял

Градом ваших нив, лугов

И по терну не развеял

Дорогих земли даров (В.К. Приближение грозы).

Перестановка инверсированного члена предложения в исходное положение с синтаксической точки зрения ничего в плане ритмической структуры по сути не меняет. В этом четверостишии, а именно в его последнем стихе, постановка дополнения земли в любое положение из возможных сохраняет неизменным четырёхстопный хорей. Значит, говорить об версификационной функции здесь оснований нет.

Инверсия обстоятельств в лирике Капниста отмечается в двадцати примерах. Она выполняет в основном формальные функции. Например:

Уж солнышко садится

За дальный неба круг,

И тень с горы ложится

На пестровидный луг (В.К. Закат солнца).

Обстоятельство места с горы разъединяет подлежащее и сказуемое, что делает данную стихотворную строку соразмерной с остальными. Иначе говоря, перед нами пример версификационной функции инверсии.

Иная функция в том же стихотворении у инверсии обстоятельства времени:

Не тот удел светилу

Дней смертного сужден:

Погас ли – в тьму унылу

Навек он погружен (В.К. Закат солнца).

Перед нами ситуация, когда инверсия в тексте выполняет эмоционально-экспрессивную функцию. Слово навек поэт эмфатически выделяет, вынося его на первую позицию, тем самым показывая степень трагичности описываемой ситуации.

Основная функция инверсии определения в сохранении рифмы и размера стихотворных строчек, то есть версификация текста:

Небо светлое покрылось

Мрачным саваном нощным (В.К. Приближение грозы).

Встречаются также примеры, когда такие инверсии выполняют только эстетическую функцию:

Любовь моя воспламенилась,

Душа на языке была (В.К. Вздох).

Когда перестановка определения из инверсированной позиции в позицию, определяемую правильным порядком слов, не несёт в себе каких-либо ритмико-мелодических изменений, то почти всегда мы будем иметь дело с эстетической функцией инверсии. Происхождение данной функции вероятнее всего связано с употреблением художественных приёмов, которые поэты использовали для поддержания ритмического строя лирического произведения: постоянное использование средств версификации определило художественный стиль, следование которому придавало стихотворениям более поэтичный вид, делая их эстетически более приемлемыми для выражения мысли и формы определённой литературной эпохи.

Инверсия главных членов представлена в нашем материале десятью примерами, в большинстве из них подлежащее стоит в постпозиции по отношению к сказуемому.

Данный тип инверсии часто выполняет в тексте эмфатические функции, как например, смысловую функцию в стихотворении «Осень», которую несёт в себе сказуемое увял:

Почто ж так осень свирепеет

И градом томну землю бьет?

Природа без того мертвеет:

Давно увял уж розы цвет (В.К. Осень).

Или подлежащее ковёр, поставленное в препозицию к именному сказуемому готов:

От бури, от дождя, от града

Он был надежный мне покров;

И мягче шелковых ковров

В тени, где стлалася прохлада,

Под ним ковер мне был готов (В.К. В память береста).

Сравним инверсии в творчестве В.В. Капниста с инверсиями И.И. Дмитриева. У него тоже преобладают инверсированные дополнения, но, в отличие от предыдущего автора, выделяются ещё и инверсии определения (см. Таблица 1).

Инверсия дополнения, особенно когда этот член предложения находится в начале стиха, выполняет эмфатические функции, например смысловую:

Всех цветочков боле

Розу я любил;

Ею только в поле

Взор мой веселил (И.Д. «Всех цветочков боле…»).

Во втором стихе выделяется предмет, которому посвящено всё стихотворение; когда происходит эмфаза текстового отрезка, имеющего непосредственное отношение к теме, проблеме и идеи художественного текста, можно однозначно говорить о его смысловой функции. Также этот пример инверсии выполняет эстетическую функцию в стихе, поскольку заметна разница в сравнении со стилистически нейтральным ‘я любил розу’.

Скачать текст в WORD

Обстоятельства, в отличие от дополнений, не несут особую смысловую значимость и выполняют чаще всего версификационную функцию:

Я падаю к твоим с признанием ногам,

А ты моим словам

С холодностью внимаешь!

(И.Д. «О выгодах быть любовницею стихотворца»).

Но встречаются также примеры, когда инверсии этого типа выполняют эмфатическую смысловую функцию:

Душа его из уст летела!

Он пел, а Милолика млела

И воздыхала у окна. (И.Д. Старинная любовь).

Из вышеприведенного примера видно, что инверсия входящего в группу сказуемого обстоятельства призвана дать ясность в понимании художественного тропа олицетворения.

Инверсированные определения как обычно выполняют функцию недопущения нарушения ритма, однако в поэзии Дмитриева можно увидеть примеры, когда они ещё выполняют и смысловую функцию:

Подгорюнившись бы села

На дороге я большой;

Возрыдала б, возопила:

Добры люди! как мне быть? (И.Д. «Ах! когда б я прежде знала…»).

Во втором стихе, как мы видим, определение большой поставлено в конец, что интонационно выделяет его среди других слов. Сделано это не случайно, ибо образ дороги (большой дороги) часто символизирует жизненный путь как конкретного человека, так и народа или страны в целом; это один из излюбленных образов в русской литературе, он многократно встречается в творчестве Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова и других русских поэтов и прозаиков.

В творчестве И.И. Дмитриева мы также можем найти случаи, когда инверсия определения имеет эстетическое значение:

При песнях юности беспечной и веселой,

Просящей от небес вина и жатвы зрелой!

Услышьте, боги, наш сердечный, кроткий глас

И скудные дары не презрите от нас!

(И.Д. «Пускай кто многими землями обладает…»).

Если перестановка определений в первом стихе диктуется необходимостью сохранения ямба, то во втором такая функция не выделяется.

Основная функция инверсии главных членов в лирике Дмитриева обнаруживается в построении формы стиха:

Когда войны погаснет пламень,

Быть может, что младый герой,

Спеша ко мне, увидит камень,

Не омочен ничьей слезой (И.Д. К лире).

Здесь видно, что в случае прямого порядка подлежащее пламень следовало бы поставить перед дополнением войны (потому-то здесь и выделяется инверсия главных членов), однако стих от этой перестановки теряет всякую художественную привлекательность.

Находятся ещё случаи эмфатической перестановки подлежащего:

Пусть памятник тебя возвеселит другой (И.Д. Две гробницы).

В целом функция инверсии главных членов в стихотворениях И.И. Дмитриева заключается в сохранении определённого размера и ритма.

Таким образом, типы инверсии по синтаксической природе её компонентов в творчестве В.В. Капниста и И.И. Дмитриева, помимо относительного сходства в процентном соотношении конкретных видов, имеют некоторые сходства ещё и в функциональном плане. Так, инверсии определения, обстоятельства и главных членов выполняют в основном версификационную функцию. Отличие наблюдается только в случае с инверсией дополнения: если в поэзии В.В. Капниста основная функция инверсий дополнения – это версификация, то у И.И. Дмитриева, перестановка данного синтаксического члена происходит больше с целью эмфатического выделения.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *