Проблемы квалификации преднамеренного и незаконного банкротства

🙂

Скачать текст в WORD

В настоящее время фиктивное банкротство определено как «заведомо ложное публичное объявление руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, о своей несостоятельности, если это деяние причинило крупный ущерб». Как следует из диспозиции, содержание статьи носит бланкетный характер, отсылая к законодательству, регулирующему процедуру банкротства.

Соотношение уголовно-правовых и гражданско-правовых начал в регулировании отношений, связанных с несостоятельностью (банкротством), определяет пределы вмешательства уголовного права в сферу экономических отношений. При этом сильная гражданско-правовая основа фиктивного банкротства служит фундаментом как для правильной квалификации содеянного, так и для отказа в возбуждении уголовного дела.

Для того чтобы избежать необоснованного вмешательства уголовного права в сферу предпринимательства, необходимо четко определить отношения, регулируемые средствами гражданского права, а также основания криминализации деяний в сфере несостоятельности (банкротства) в соответствии с принципами согласованности норм гражданского и уголовного права и с учётом того, что государство защищает права кредиторов прежде всего гражданско-правовыми средствами.

Так, в силу ст. 421 «Свобода договора» ГК РФ субъекты гражданского оборота вправе заключать любые законные хозяйственные сделки, «добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются»[1]. Предприниматель может быть освобожден от гражданско-правовой ответственности, если докажет «наличие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств»[2]. Признать таковым экономический кризис возможно только в рамках судебного усмотрения в соответствии со ст. 61 «Основания для освобождения от доказывания» ГПК РФ, согласно которой суд может указать на экономический кризис как общеизвестный факт.

Федеральный закон от 29 декабря 2014 г. N 476-ФЗ ввел процедуру банкротства физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, что повлекло изменения в уголовном законодательстве за счет расширения круга субъектов фиктивного банкротства[3].

В настоящее время разработаны «механизмы для определения признаков, свидетельствующих о фиктивном банкротстве: инвентаризация; аудиторская проверка; целевой анализ финансового состояния должника»; сокрытие части имущества должника или его обязательств; наличие просроченной дебиторской задолженности; наличие значительных финансовых вложений, произведенных в период, когда должник приостановил свои текущие платежи, и т.п.

Доказательствами фиктивного банкротства могут быть: ведение расчетов через банковские счета третьих лиц; вложение свободных денежных средств в заранее неликвидные ценные бумаги; направление уставного капитала в капитал «своей» фирмы; бухгалтерские отчеты; документы, которые не отражены в отчетности; счета-фактуры и накладные от поставщиков, в которых указаны завышенные цены на товар, и другие доказательства.

Буквальное прочтение позволяет определить объективную сторону фиктивного банкротства как сделанное субъектом преступления (руководителем предприятия или гражданином) заявление, обращенное к неопределенному кругу лиц, о невозможности удовлетворить в полном объёме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей при имеющейся возможности выполнить все свои обязательства в полном объёме.

Поскольку норма, содержащаяся в ст. 197 УК РФ, носит бланкетный характер, то в целях наиболее полного понимания объективной стороны данного состава преступления необходимо рассмотреть вопрос о процедуре банкротства. Так, Законом Российской Федерации от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» фиктивное банкротство определялось как «заведомо ложное объявление предприятием о своей несостоятельности с целью введения в заблуждение кредиторов для получения от них отсрочки и (или) рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов». Статья 51 Закона предусматривала добровольную процедуру объявления о банкротстве самим должником под контролем кредиторов.

Включенные в УК 1996 года нормы, предусматривающие уголовную ответственность за преступления в сфере банкротства, во многом определялись Законом о банкротстве 1992 года. Новый Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ изменил основания и условия добровольного объявления о банкротстве должника: Закон определил фиктивное банкротство «как заявление должника, поданное должником в арбитражный суд при наличии у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объёме». Приведенное понятие фиктивного банкротства вступило в противоречие с определением понятия фиктивного банкротства в рамках ст. 197 УК РФ, основанным на Законе о банкротстве 1992 года.

Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» несостоятельность (банкротство) определена как «признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объёме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей». Закон лишил должника права самостоятельно объявлять о своем банкротстве, указав, что производство по делу о банкротстве может быть возбуждено только арбитражным судом (ст. 6).

Следовательно, определение объективной стороны фиктивного банкротства, данное в ст. 197 УК РФ, не соответствует порядку банкротства, предусмотренному действующим законодательством Российской Федерации.

Для правильной квалификации уголовно наказуемого фиктивного банкротства определяющими являются следующие факторы.

Во-первых, причинение ущерба кредиторам в рамках реализации решения суда о признании должника банкротом. Объявление себя банкротом не влечет причинения какого-либо ущерба кредиторам в силу особенности процедуры банкротства. Преступными действия в сфере банкротства становятся лишь при наличии причинной связи между самими действиями и их последствиями, выражающимися в крупном имущественном ущербе, поэтому содеянное следует квалифицировать как покушение на фиктивное банкротство со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.

В связи с этим Н. Лопашенко считает, что формулировка ст. 197 УК РФ порождает эффект так называемой сцепленной совокупности, которая выражается в ответственности виновного и по ст. 196 УК РФ, и по ст. 197 УК РФ[4].

Во-вторых, при фальсификации доказательств мнимого банкротства действия виновного дополнительно должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности».

В-третьих, представляется, что привлечение к уголовной ответственности невозможно в случае, когда виновный создал видимость банкротства и тем самым вызвал обращение кредиторов в арбитражный суд, поскольку отсутствует признак публичности.

Таким образом, фиктивное банкротство является следствием злоупотребления кредитом либо следствием махинаций с неуплатой налогов, а институт банкротства из цивилизованного метода рыночного регулирования конкурентной среды превращается в инструмент вывода активов в другие бизнес-структуры.

Норма, содержащаяся в ст. 197 УК РФ, не соответствует ныне действующей процедуре признания юридического лица, гражданина, индивидуального предпринимателя банкротом и в целом ориентирована на утративший силу Закон о банкротстве 1992 года.

Объективная сторона состава фиктивного банкротства не соответствует предусмотренной действующим гражданским законодательством о банкротстве процедуре, что практически исключает возможность совершения указанного деяния в уголовно-правовом значении. В связи с этим оптимальным решением, на наш взгляд, была бы декриминализация указанной уголовно-правовой нормы.


[1] Пункт 5 ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав» ГК РФ (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017) // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

[2] Пункт 3 ст. 401 «Основания ответственности за нарушение обязательства» ГК РФ (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017) // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

[3] Федеральный закон от 29.12.2014 N 476-ФЗ (ред. от 29.06.2015) «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника» // Собрание законодательства РФ. 2015. N 1 (ч. I). Ст. 29

[4] Лопашенко Н.А. Введение в уголовное право. М.: Волтерс Клувер, 2014. С. 122.

Скачать текст в WORD

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *