Правовые категории транспортного права как отрасли права российской правовой системы

🙂

Скачать текст в WORD

Еще академик Д.С. Лихачев утверждал, что научный язык по природе своей «резко отличен от языка художественной литературы. Он требует точности выражения, максимальной краткости, строгой логичности, отрицает всякие «домысливания» <1>. И в этом смысле юридической науке как системе знаний о государстве и праве в целом, отдельных сторонах государственно-правовой действительности также присущ свой собственный научный и профессиональный язык. Обладая определенным фразеологическим богатством, он в то же время зажат в оковы лексико-правовой стандартизации и универсализации, т.е. имеет свои «точности», «краткости», «логичности», «отрицание всякого домысливания» и т.п. Причем различные формы международно-правовой глобализации и культурной диффузии не только не «отменяют» его самобытности, но и со временем усиливают его значение в механизме адекватности категориальной репрезентации правовых объектов и явлений.

———————————

<1> Лихачев Д.С. Как писать? // Русский язык. 2001. N 44.

Экстенсиональная и интенсиональная строгость правовых категорий выступает объективным условием активности и эффективности права как регулятора общественных отношений. Поэтому онтологическое единство правовых категорий и регулируемых правом общественных отношений имеет непреходящее императивное и аксиологическое значение в процессе правового регулирования. «Система онтологии права, — справедливо подчеркивает профессор Г.А. Гаджиев, — начинается с выявления основных ее категорий, к числу которых необходимо отнести категории правовой действительности, онтологической структуры права, а также юридического концепта действительности» <2>.

———————————

<2> Гаджиев Г.А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности): Монография. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. С. 11.

И, действительно, правовые категории, являясь своеобразным языковым, информационным концентратом, не только идентифицируют, но и экономизируют саму праворегулирующую и правоприменительную деятельность. Они весьма удачно «вписываются» в нормированную структуру действующего законодательства, особенности функционального аппарата и методологического инструментария конкретной отрасли права.

Итак, возникнув однажды как следствие бытия определенной материи, научные понятия и категории постепенно развиваются, корректируются, наполняются новыми формами и содержанием, адекватными меняющимся условиям объективного мира, которые собственно они и отражают. И в этом отношении транспортно-правовая наука не является исключением из этого всемирного закона существования материи. Ее категориальный аппарат также локализуется во времени, пространстве и круге лиц, проявляется в своих корпускулярно-правовых свойствах, целях, задачах и функциях.

Отсюда и транспортное право как нормативная форма транспортно-правовой и юридической науки также находится под «властью» этих абсолютных философских и правовых истин. Обладая своей определенной внутренней свободой, своеобразной субстанцией, статусом, формой, содержанием, она также имеет свой «язык» и свой категориальный аппарат. Причем последний представляет собой не простую арифметическую совокупность научных концептов, понятий, суждений или терминов, а систему взаимосвязанных корпоративных правовых категорий, отражающих специфику ее предмета и методологии.

Научный анализ категориального аппарата транспортного права как отрасли права российской правовой системы позволяет сделать вывод о том, что структурно он состоит из нескольких групп философского, общеправового, отраслевого, межотраслевого, международного и специального характера. Первую группу образуют понятия, заимствованные транспортным правом из гуманитарных наук. Речь идет, прежде всего, о философии как, согласно великому М.Т. Цицерону, матери всех научных знаний. И это действительно так, поскольку описание и анализ транспортных правовых явлений невозможны без плодотворного использования таких философских категорий, как «система», «структура», «сущность», «форма», «содержание», «необходимость», «случайность», «закономерность», «часть», «целое» и др. В последнее же время немало инновационных терминов пришло в транспортно-правовую науку из экономики, политологии, социологии (анклавы, активы, акцизы, бартер, билет, геополитика, корпорация, маршрут и др.).

Поскольку транспортное право — это одна из юридических наук, постольку и основу ее языка и категориального аппарата в части сугубо юридической составляют понятия, разработанные в рамках общей теории государства и права. Например, правовая категория «юридическая ответственность» обобщает такие «транспортные» ее «детали», как гражданско-правовая ответственность, уголовная ответственность, административная ответственность, дисциплинарная ответственность. А такие общетеоретические понятия, как «правоотношение», «состав правонарушения», «юридический факт», «правомерное поведение», «субъект права», «правоспособность», «дееспособность», «деликтоспособность» и другие в ходе своей «транспортной жизни» также приобретают свои транспортно-правовые особенности.

Следующую группу категориального аппарата транспортного права образуют дефиниции, заимствованные в отраслевых юридических науках. Так, использование в нормах транспортного права таких институтов, как «возмещение вреда» (глава 59 ГК РФ), «гражданская правоспособность» (ст. 18 ГК РФ), «доверенность» (ст. 185 ГК РФ), «перевозка» (ст. 784 ГК РФ), «юридическое лицо» (ст. 48 ГК РФ) и др., свидетельствует о том, что гражданско-правовые начала «являются основополагающими для транспортного права» <3>. При этом многие нормы ГК РФ, направленные на урегулирование отношений с использованием транспорта, прямо отсылают правоприменителя к транспортному законодательству. Так, ст. 784 ГК РФ гласит: «Условия перевозки грузов, пассажиров и багажа отдельными видами транспорта, а также ответственность сторон по этим перевозкам определяются соглашением сторон, если настоящим Кодексом, транспортными уставами и кодексами, иными законами и издаваемыми в соответствии с ними правилами не установлено иное» <4>.

———————————

<3> Стрельникова И.А. Понятие и место транспортного права в системе права России: Автореферат дис. … к. ю. н. М., 2009. С. 10.

<4> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 N 14-ФЗ (в ред. от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015).

В общей сложности ГК РФ не менее 30 раз отсылает правоприменителя к транспортным уставам и кодексам. Такое обилие «транспортных» отсылок кодифицированного гражданского закона неопровержимо свидетельствует о том, что транспортные отношения обладают особенной спецификой. И они могут эффективно регулироваться только специальными транспортными нормативными актами, транспортным законодательством. Это и детерминирует и актуализирует научную разработку специального категориального аппарата транспортного права.

Трудовое право, которое в свое время отпочковалось от гражданского права, также является одним из источников пополнения категориального словаря транспортного права. Это относится к таким «трудовым» категориям, как «работник», «рабочее место», «средний заработок», социальные гарантии и др. Разумеется, применительно для работников транспорта, транспортных организаций.

Земельное право, устанавливая, например, принципы единства земельных участков и связанных с ними объектов, распространяет свое категориальное влияние на иные отрасли права, в т.ч. и транспортное право.

Поскольку межотраслевые связи объективно пронизывают саму материю системы права, включают в свою орбиту и транспортное право, постольку они и рождают соответствующие транспортные понятия и категории межотраслевого происхождения. Так, в частности, транспортной межотраслевой категорией ряд авторов называют торги на заключение договора <5>. Транспортное право, по их мнению, является той средой, в которой находят применение т.н. «административные договоры» наряду с гражданско-правовыми. Причем заключение договора об организации регулярных перевозок пассажиров путем организации торгов является объективным явлением правовой действительности <6>.

———————————

<5> См.: Челышев М.Ю. Межотраслевые связи гражданского права и исполнительного процессуального права: основания и формы // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы Междунар. VII науч. конф. молодых ученых (г. Самара, 27 — 28 апреля 2007 г.). Самара: Универс групп, 2007. С. 38.

<6> Там же.

В транспортно-правовом правоотношении могут иметь место не только административно-правовые или гражданско-правовые понятия, но и категории, например, процессуального характера («транспортная» подсудность и др.). Отсюда межотраслевую природу ряда межотраслевых категорий транспортного права можно представить в виде сложной смеси частноправовых и публично-правовых элементов.

Регулирование транспортных отношений в Российской Федерации осуществляется не только на национальном уровне. Международное транспортное право как комплекс правовых норм, содержащихся в законодательстве РФ, международных договорах, обычаях и регулирующих отношения по перевозке грузов, пассажиров и багажа в международном сообщении <7>, — правовая реальность, существующая с момента подписания Россией соответствующих международных соглашений и конвенций. Многие из них охватывают несколько видов транспорта. Таковыми, например, являются Конвенция ООН о международных смешанных перевозках грузов 1980 г., Конвенция о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом 1989 г.

———————————

<7> См.: Гречуха В.Н. Международное транспортное право: Учебник для магистров. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство «Юрайт», 2013. 542 с.

И, конечно же, эти международные документы оперируют транспортными правовыми категориями и дефинициями (брокер, чартер, фрахт и др.). Согласно же ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Отсюда закономерным будет вывод о том, что международные транспортные правовые категории являются частью категориального аппарата российского транспортного права. Они, конечно же, обогащают его и наполняют новыми правовыми «красками». Проблемой пока в этой сфере являются вопросы иерархии и унификации транспортно-правовых категорий.

Таким образом, категориальная субсидиарность является обычным и весьма распространенным приемом, позволяющим использовать проверенные временем сходные категории, например, одной отрасли права в интересах правового регулирования другой отрасли права.

Категориальная субсидиарность транспортного права как отрасли-реципиента, свойственная многим гуманитарным и юридическим наукам, не нарушает и не разрушает единства и целостности его предмета регулирования. Это важно подчеркнуть, чтобы не прийти к абсурдному выводу о том, что субсидиарность транспортного права является доказательством его «колониальной» или комплексной консистенции <8>. Характеристика транспортного права как комплексной отрасли права — это уже прошлое, которое не является настоящим и, конечно же, не может быть будущим.

———————————

<8> См., например: Егиазаров В.А. Транспортное право. 6-е изд., доп. и перераб. М.: Юстицинформ, 2008.

Транспортное право не только активно использует необходимый ему понятийный аппарат философии, ряда общественных наук и родственных отраслей права. Использование «материнских», «властно-организационных» или «имущественных» категорий не является неким механическим процессом соединения «различного» в нечто транспортно-аморфное при помощи банальной субсидиарности. Административное, гражданское, земельное, международно-транспортное, трудовое право, выступая «здесь» в качестве донорских отраслей (ввиду их очевидной близости к транспортным правоотношениям), порождают в своем количественном измерении новое правовое качество — категориальный аппарат транспортного права. Наличие же специальных «транспортных» уставов и кодексов, регулирующих соответствующие отношения на различных видах транспорта, углубляют и расширяют его сущностные и категориальные горизонты <9>.

———————————

<9> В научной литературе иногда можно встретить любопытные «открытия» о признаках отрасли права. «В настоящее время, — пишет Д. Пузатых, — все чаще можно слышать предложения ученых и людей, занимающихся транспортным правом, о том, что необходимо разработать и принять транспортный кодекс, который бы обобщил всю нормативно-правовую базу. И, таким образом, мы бы с уверенностью говорили о транспортном праве как об отдельной, самостоятельной отрасли права. Но пока такого кодекса нет, дискуссии о месте транспортного права в системе российского права будут продолжаться». См.: Пузатых Д. Понятие, структура и место транспортного права в системе российского права // Транспортное право. 2007. N 1. Не «включаясь» в дискуссию, заметим, что наличие или отсутствие кодифицированного закона не является признаком суверенности или автономии той или иной области юридического знания.

Конечно, транспортное право определяется в качестве самостоятельной отрасли права, прежде всего, своим предметом и методом. Да, предметно-методологическая его характеристика, повторяем, весьма близка, но, однако, не тождественна предметно-методологической характеристике донорских отраслей права. Последние не отражают и не могут отражать всей гаммы особенностей, свойственных только для транспортного права как науки, учебной дисциплины и отрасли права.

Транспортное право — это не «комплексная» емкость для хранения транспортных норм родственных отраслей права. Его главная задача заключается в эффективном регулировании деятельности различных видов транспорта как единой транспортной системы страны. И в этом смысле оно не может не быть единым и цельным правовым организмом. Обновления, преемственность, рецепция, субсидиарность в категориальном аппарате транспортного права объективно вытекают из социально значимых транспортных потребностей и интересов для самого общества, его существования и развития. И они как объекты правового регулирования не могут быть вне сущности, содержания, форм и функционального назначения транспортного права как отрасли права российской правовой системы.

Категории транспортного права связаны с регулированием главным образом отношений между транспортными предприятиями и их клиентурой по перевозкам грузов, пассажиров, багажа. Поэтому они отличаются большим многообразием и сложностью. Они могут быть общими и относиться соответственно к общим нормам транспортного права, регулирующим все виды транспорта (например, долгосрочные договоры, подача транспортных средств, ответственность за невыполнение обязательств, тарифы, предъявление претензий и исков и т.д.). Они могут быть и специальными, связанными со специальными нормами транспортного права (автомобильными, внутренневодными, воздушными, железнодорожными, морскими и др.). Однако в своей сумме (общие + специальные) они образуют самостоятельную группу категориального аппарата транспортного права — собственно «транспортные» дефиниции («автомобильный транспорт», «воздушные судна», «железные дороги», «морские коммуникации» и т.д.).

Абсолютной особенностью категориального аппарата транспортного права, по сравнению с другими юридическими науками и отраслями права, является его «технократизм». И это понятно, поскольку теснейшая связь транспортного права с техникой объективно не могла не репродуцироваться в его терминологическом лексиконе. Он постепенно, наряду с традиционно-юридическим языком, стал приобретать и технические характеристики. Вот этот «технический оттенок» и сформировал вполне самостоятельную группу категориального аппарата транспортного права. И ныне такие специфические понятия, как «транспортная безопасность (ТБ)», «транспортная инфраструктура (ТИ)», «объекты транспортной инфраструктуры (ОТИ)», «транспортные средства (ТС)», «уровень безопасности (УБ)» и др., являются неотъемлемой частью категориального аппарата транспортного права <10>.

———————————

<10> См.: ФЗ от 09.02.2007 N 16-ФЗ (в ред. от 13.07.2015) «О транспортной безопасности».

«Технократичность», автономия и специфика таких ее подотраслей, как автотранспортное, воздушное, внутреннее водное (речное), железнодорожное, космическое, морское право, объективно накладывают отпечаток на «технократизм», автономию и специфику самого категориального аппарата транспортного права как отрасли правовой системы страны.

Важным элементом и задачей транспортного права как отрасли права является, как известно, обеспечение транспортной безопасности пассажиров и багажа. Поэтому многие категории транспортного права связаны с профилактическими мероприятиями, направлены на устойчивое и безопасное функционирование транспортного комплекса, защиту «интересов личности, общества и государства в сфере транспортного комплекса от актов незаконного вмешательства» <11>. Думается, что эти превентивные особенности транспортного права также имеют значение в понимании его природы, которые так или иначе обусловливают появление специфических транспортно-правовых категорий.

———————————

<11> Статья 2. Цели и задачи обеспечения транспортной безопасности // ФЗ от 09.02.2007 N 16-ФЗ (в ред. от 13.07.2015) «О транспортной безопасности».

Поскольку цель оправдывает средства, постольку категориальный аппарат транспортного права, вне зависимости от своей «национальности», интегрируется и универсализируется, постепенно получает единообразие в правоприменении и оценках ученых-юристов. Сейчас задача в этом отношении заключается в продолжении работы соответствующими специалистами по дальнейшему устранению полисемичности, коллизионности в трактовке тех или иных транспортно-правовых терминов, понятий, конструкций и т.д. Транспортная их «окраска» должна носить однозначный, императивный характер и составить особый раздел в структуре транспортного права как науки, учебной дисциплины и отрасли права.

К классическим элементам формулы О.С. Иоффе об отрасли права (предмет правового регулирования + метод правового регулирования) <12> давно необходимо добавить в качестве обязательного ее признака и отраслевой категориальный аппарат. Ибо наука, имеющая самостоятельный предмет и методологию, претендующая на суверенный научный статус, должна также обладать и определенной системой своих (как разработанных, так и заимствованных) понятий, терминов и категорий, т.е. собственным понятийно-категориальным аппаратом. Без него любая наука нема и мертва!

———————————

<12> Всякая отрасль права, по мнению этого выдающегося цивилиста, характеризуется двумя моментами: во-первых, определенным предметом регулирования, т.е. теми общественными отношениями, которые ею формируются, закрепляются и охраняются, и, во-вторых, определенным методом регулирования, т.е. тем специфическим способом, при помощи которого законодатель на основе данной совокупности юридических норм обеспечивает нужное ему поведение людей как участников правоотношений. См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т 1. М., 1967. С. 7.

Таким образом, российское транспортное право не только обладает вполне самостоятельным предметом и методологией, содержит большой нормативно-правовой массив, отличается многообразием и сложностью институтов и норм. Оно имеет и свой состоявшийся категориальный аппарат, состоящий из «представителей» всех трех основных областей человеческого знания — науки о мышлении, общественных и естественных наук. И его дальнейшее изучение, исследование, анализ носят актуальный характер.

Важно осознать, что категориальный аппарат транспортного права представляет собой целостную систему. Он обладает как общими, так и особенными характеристиками, ориентированными на общие и особенные режимы правоприменения. Конвергенция правовых отраслей и транспортного права, российского и зарубежного транспортного законодательства не только обогащает само транспортное право, но одновременно и усложняет его категориальный аппарат, увеличивает опасность категориальных противоречий.

Реципируя институты римского права, романо-германской правовой семьи, транспортное право Российской Федерации одновременно прочно базируется на отечественных языковых научно-юридических традициях, активно впитывает в себя терминологию международного транспортного права, язык различных экономических, финансовых, налоговых, технических дисциплин. Поэтому в сложившихся терминологических условиях (гиперусловиях!) ревизия категориального аппарата транспортного права крайне необходима. Это позволит устранить возможные коллизии в транспортных дефинициях, повысить в целом коэффициент рациональности и полезного действия транспортного права, облегчить процесс правоприменения транспортных норм. И здесь весьма важно достигнуть некоего научно-теоретический консенсуса между представителями различных точек зрения, локализовать категориальную дивергенцию, синтезировать все лучшее и использовать его на развитие транспортного права как науки и учебной дисциплины.

В сфере правового регулирования транспортных отношений, где безупречность соответствующего языка, уровень юридической техники, выражения целей, задач и правовой реальности является одной из гарантий безопасности пассажиров, сохранности перевозимых грузов, следует признать особую роль и значение категориального аппарата транспортного права. Его научное, дидактическое и нормативное совершенствование, некий онтологический акцент должны стать важнейшей задачей транспортно-юридической науки.

Список использованной литературы:

1. Гаджиев Г.А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности): Монография. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. 320 с.

2. Гречуха В.Н. Международное транспортное право: Учебник для магистров. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство «Юрайт», 2013. 542 с.

4. Егиазаров В.А. Транспортное право. 6-е изд., доп. и перераб. М.: Юстицинформ, 2008. 592 с.

5. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. 1. М., 1967.

6. Лихачев Д.С. Как писать? // Русский язык. 2001. N 44.

7. Пузатых Д. Понятие, структура и место транспортного права в системе российского права // Транспортное право. 2007. N 1.

8. Стрельникова И.А. Понятие и место транспортного права в системе права России: Авторефер. дис. … к. ю. н. М., 2009.

9. Челышев М.Ю. Межотраслевые связи гражданского права и исполнительного процессуального права: основания и формы // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы Междунар. VII науч. конф. молодых ученых (г. Самара, 27 — 28 апреля 2007 г.). Самара: Универс групп, 2007. С. 38.

Скачать текст в WORD

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *