Адвокатская тайна на современном этапе развития института адвокатуры привлекает большое внимание общественности. Законодатель проявляет к ней повышенный интерес, что подтверждается последними изменениями в законодательстве РФ. Ученые и правоприменители спорят о гарантиях ее осуществления при разработке различных рекомендаций по их совершенствованию. Имеется доста¬точно много определений понятия «адвокатская тайна», но наиболее точным видится понимание ад¬вокатской тайны как любых сведений, которые сообщены адвокату в силу носимого им звания и раз¬глашение которых противоречит интересам лица, их сообщившего.
Анализируя право на юридическую помощь, прежде всего учитывают обеспечение возможно¬сти сохранять в тайне сведения, которые доверитель предпочитает сообщить лишь адвокату. Именно адвокатская тайна является условием существования адвокатуры, процессуальной гарантией полноты и объективности уголовного судопроизводства в целом. Без сохранения адвокатской тайны не может быть доверительных отношений с клиентом, так как в первую очередь для адвоката важен интерес доверителя, т.е. того, кому оказывается юридическая помощь.
Гарантии сохранения адвокатской тайны предусматриваются в Федеральном законе «Об ад-вокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в «Кодексе профессиональной этики адвоката», а также в Уголовно-исполнительном кодексе РФ, где содержатся гарантии сохранения ад-вокатской тайны при оказании юридической помощи осужденным [1]. Указывается: «адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помо¬щи» [2]. Однако имеются и исключения из правил конфиденциальности. Данное правило зафиксиро¬вано в п. 4 ст. 6 «Кодекса профессиональной этики адвоката», где прописано: «без согласия довери¬теля адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спо¬ра между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу». Но разглашению подлежат лишь те сведения, без которых не¬возможно обойтись для обоснования процессуальной позиции адвоката; данное исключение способ¬ствует обеспечению адвокату защиты от злоупотреблений со стороны доверителей [3]. Одним из дискуссионных вопросов является определение границ «адвокатской тайны». Ученые — процессуали¬сты и правоприменители — не могут прийти к однозначному ответу: во-первых, всегда ли адвокат обязан сохранять сведения, составляющие предмет адвокатской тайны и, во-вторых, имеются ли ис¬ключения, когда сведения, которые являются «адвокатской тайной», можно разгласить.
В науке уголовного процесса по этому вопросу существует несколько позиций:
«адвокатская тайна безусловна, ни один адвокат ни при каких обстоятельствах не вправе ее раскрывать»;
«в определенных случаях содержание адвокатской тайны может быть раскрыто адвокатом».
Представители первой точки зрения считают, что абсолютно любая информация, которая из-вестна адвокату в связи с оказанием квалифицированной юридической помощи, составляет адвокат¬скую тайну. То есть данные сведения никогда и ни при каких обстоятельствах не могут быть разгла¬шены адвокатом без согласия доверителя. Другие считают, что адвокат, как и любой другой человек, связан с обществом, поэтому в исключительных случаях адвокатская тайна может быть нарушена, но только во благо общества, а также во исполнение гражданского долга. Например, таким исключи¬тельным случаем может быть наличие информации о готовящемся тяжком или особо тяжком престу¬плении [4].
Следует заметить, что, во-первых, в исключительном случае (готовящемся тяжком или особо тяжком преступлении против жизни и здоровья) адвокатская тайна может быть нарушена; во-вторых, в таком случае адвокат должен своими действиями предотвратить либо предупредить такое преступ¬ление; в-третьих, необходимо на законодательном уровне выработать основания для признания за адвокатом этого права, условия его реализации, процедуру и юридические последствия. Данный за¬прет и обсуждаемое исключение из него представляет собой один из самых интересных этических парадоксов адвокатуры [1].
Гарантия сохранения адвокатской тайны, несмотря на какие-либо правила и нормы, — в пер¬вую очередь прерогатива самого адвоката. Так, адвокат ни при каких условиях не вправе сотрудни¬чать с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, даже с целью получения сведений, необходимых для оказания помощи доверителю. Иначе будет явное превышение полномо¬чий адвоката [6]. Необходимо назвать правила, которые следует соблюдать адвокатам для сохране¬ния адвокатской тайны. Во-первых, общение адвоката с доверителем должно осуществляться в по¬мещениях, позволяющих сохранить конфиденциальность информации. На практике адвокату нередко приходится самостоятельно бороться за обеспечение необходимых условий в помещениях для кон¬фиденциальности встреч с доверителем. В этом случае можно подавать иски в суд. Например, в краевой суд Ставрополья адвокатом был подан административный иск, в котором сообщалось, «что он вынужден был общаться со своим подзащитным, помещенным в исправительную колонию Став¬рополя, через разделительную прозрачную пластиковую перегородку, установленную от пола до по¬толка. Из-за перегородки адвокату и доверителю приходилось разговаривать очень громко, чтобы услышать друг друга. Это вызывало риск быть подслушанными сотрудниками колонии, находящи¬мися за дверью. Кроме того, передача осужденному документов от адвоката из-за наличия перего¬родки была возможна исключительно через сотрудника службы безопасности, который, таким обра¬зом, получал доступ к ним» [5].
Иск был удовлетворен, а действия начальника колонии, выразившиеся в необеспечении по-мещения для конфиденциальных встреч адвокатов с доверителями, признаны незаконными.
Данный пример показывает, что адвокат имеет реальную возможность через суд защищать права доверителя, свои права, а также права и интересы всего адвокатского сообщества. В современ¬ной действительности обязанность принимать меры, чтобы не допустить раскрытия информации, ложится именно на адвоката, так как ему доверяется тайна. В адвокатской практике средством защи¬ты считается переоборудование помещений в переговорные комнаты для общения адвокатов с дове¬рителями, т.е. специалистами устанавливается специальное оборудование, которое способно нейтра¬лизовать прослушивающие устройства. Немаловажной опасностью являются телефонные перегово¬ры, которые могут быть объектом утечки информации. Поэтому в ходе общения желательно не об¬суждать сведения, которые не должны узнать посторонние лица. Выходом из данной ситуации будет принятие мер предосторожности: по возможности, благоразумно бы было договориться о некоторых словах, которые будут иметь иное смысловое значение.
Резюмируя, необходимо заметить, что угроза профессиональной тайне в большинстве случаев является следствием противоправного вмешательства в адвокатскую деятельность процессуальных оппонентов, в частности со стороны обвинения [6]. Нарушения адвокатской тайны наиболее часто проявляются в уголовном судопроизводстве, так как именно там адвокату-защитнику приходится тесно взаимодействовать со стороной обвинения, причем нередко эти отношения носят конфликт¬ный характер.
В правоприменительной практике существуют различные способы, с помощью которых пред-ставители обвинения пытаются нарушить адвокатскую тайну. Самым распространенным способом является незаконный вызов на допрос относительно обстоятельств, составляющих адвокатскую тай¬ну. К другим способам нарушения адвокатской тайны относят «незаконный досмотр адвокатского производства»; «личный досмотр адвоката»; «досмотры адвокатских вещей и бумаг в следственных изоляторах»; «проведение обысков в отношении адвокатов, прослушивание и запись переговоров, в том числе бесед с доверителями», и т.д. [1].
Особенно остро стоит проблема незаконного досмотра адвокатов при посещении своих под-защитных в пенитенциарных учреждениях. Так, законодательство РФ, регламентирующее порядок содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, не наделяет ад-министрацию СИЗО полномочиями по досмотру всех без исключения адвокатов при их проходе на территорию СИЗО. Однако сотрудники уже давно считают, что такие полномочия у них есть, и лич¬ный досмотр адвокатов они мотивируют, как правило, требованиями ст. 34 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении пре-ступлений».
Это ставит адвокатов в неравноправное положение по сравнению со следователями и дозна-вателями, которые имеют полный иммунитет от досмотра. Необходимо заметить, что для обеспече¬ния безопасности СИЗО вполне достаточно тех мероприятий, которые применяются в отношении по-дозреваемых или обвиняемых. В частности, досмотр подозреваемого и (или) обвиняемого до или после любого свидания с адвокатом и так исключает передачу запрещенных предметов или докумен¬тов, поэтому досмотр адвоката — недопустимая мера, которая еще и нарушает адвокатскую тайну [7].
Должностные лица ФСИН России нередко пренебрегают оформлением своих решений о про-изводстве досмотра, составлением протоколов досмотра, что лишает возможности обжаловать их действия. Сотрудники оказывают не только психологическое влияние на адвокатов. Для них это, ра-зумеется, прежде всего возможность ознакомиться с документами по уголовному делу, представ-ляющими, с их точки зрения, особый интерес. Например, нарушение профессиональных прав адвока¬та и адвокатской тайны произошло в Карелии: «…адвокат Палаты после посещения своего доверите¬ля, отбывающего наказание в исправительной колонии, была подвергнута личному досмотру, про¬цесс которого сотрудники фиксировали на видеорегистратор, в том числе запечатлев на видео и запи¬си в ее блокноте». Все эти действия в последующем были признаны незаконными, с сотрудниками СИЗО была проведена воспитательная работа, а некоторые из них подвергнуты
дисциплинарным взысканиям [5].
В пенитенциарных учреждениях в большинстве случаев записи, используемые адвокатом во время свиданий с подзащитным, рассматриваются уполномоченными должностными лицами как за-прещенная переписка. Несмотря на очевидную противозаконность действий сотрудников пенитенци-арных учреждений, адвокаты не могут позволить себе отстаивать права на пороге учреждения, дан¬ную проблему необходимо решать только на законодательном уровне. То есть назрела необходи¬мость закрепить в Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» основания, достаточные для производства досмотра в отношении всех лиц, посещающих следственные изоляторы. Безусловно, должен быть определен исчерпывающий перечень исключительных обстоятельств, при которых конфиденциальность общения осужденного с адвокатом может быть ограниченна. Такими основаниями могут быть результаты оперативно¬розыскной деятельности.
Важным является вопрос о соблюдении адвокатской тайны адвокатами, статус которых при-остановлен либо прекращен, а также лицами, временно или на постоянной основе содействующими оказанию юридической помощи. Несмотря на бессрочный характер сохранения адвокатской тайны, в законодательстве не установлена ответственность за ее нарушение гражданами, не имеющими адво-катского статуса. Исходя из смысла гражданского законодательства, они подлежат привлечению к гражданско-правовой ответственности только при нарушении договора о конфиденциальности, за-ключенного между ними и адвокатом. В результате наблюдается пробел в законодательстве, и к на-стоящему времени единственным для доверителя способом обеспечить бессрочность сохранения ад-вокатской тайны является заключение отдельного соглашения о конфиденциальности, действитель¬ного и в случае прекращения статуса адвоката [2].
Для решения данной проблемы необходимо, по нашему мнению, закрепить аспект сохранения адвокатской тайны бывшими адвокатами в ст. 6 «Кодекса профессиональной этики адвоката», указав, что «соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвока¬та, а также адвоката, чьей статус приостановлен либо прекращен. Срок хранения тайны не ограничен во времени». По российскому законодательству за нарушение адвокатской тайны предусмотрена дисциплинарная, и также в той или иной степени и гражданская ответственность. Гражданская ответ-ственность заключается «в обязанности возместить ущерб, причиненный лицу в результате разгла¬шения сведений, составляющих адвокатскую тайну, либо компенсировать моральный вред, а также совершить иные действия, связанные с прекращением нарушения прав доверителя».
Неполная регламентация ответственности адвокатов за нарушение сведений, составляющих адвокатскую тайну, обусловлена также недостатками установленной формы соглашения о юридиче¬ской помощи. Так согласно ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Фе¬дерации»: «соглашение по оказанию юридической помощи представляет собой гражданско-правовой договор». В последующем на практике возникают трудности по привлечению адвоката к ответствен¬ности по такому договору, так как разрабатывает условия договора в большей степени адвокат, а не доверитель, который надеется на профессионализм и добросовестность своего защитника[8]. Дисци¬плинарная ответственность, согласно «Кодексу профессиональной этики адвоката», включает «заме¬чание, предупреждение и прекращение статуса адвоката». Анализируя ФЗ «Об адвокатской деятель¬ности и адвокатуре в Российской Федерации», можно также отметить, что согласно п. 4 ст. 6: «наступление дисциплинарной ответственности непосредственно за нарушение адвокатской тайны предполагается только в случае разглашения адвокатом сведений, сообщенных ему доверите¬лем, без согласия последнего». Процедура привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности достаточно полно регламентирована в «Кодексе профессиональной этики адвоката».
Таким образом, основной причиной нарушения адвокатской тайны в уголовном процессе яв-ляется несовершенство законодательства. Необходимо укрепление гарантий независимости адвока¬тов при реализации полномочий в уголовном судопроизводстве посредством внесения изменений в УПК РФ. В этих целях 11 февраля 2017 г. в Государственную думу РФ был внесен законопроект № 99653-7 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»[14]. А 17 апреля 2017 г. В.В. Путин подписал закон, направленный на создание дополнительных гарантий независимости адвокатов при оказании ими юридической помощи в уголовном судопроизводстве, разработанный при активном участии адвокатского сообщества. Изменения направлены на сохране¬ние «адвокатской тайны», что является гарантией обеспечения независимости адвоката при осущест¬влении адвокатской деятельности. Так, УПК РФ дополняется абсолютно новой ст. 450.1, регламенти¬рующей следственные действия в отношении адвокатов — обыск, осмотр, выемка. Эти действия будут возможны лишь после возбуждения уголовного дела в отношении адвоката, на основании постанов¬ления судьи и только в присутствии члена Адвокатской палаты субъекта РФ или иного уполномо¬ченного ее представителя. Изъятие всего производства адвоката по делам его доверителей, а также фотографирование, киносъемка, видеозапись и иная фиксация материалов указанного производства не допускаются.
Эта новелла позволит ограничить неправомерные попытки со стороны обвинения нарушить адвокатскую тайну и незаконно ознакомиться с материалами адвоката по уголовному делу.
Пополнился перечень недопустимых доказательств (ст. 75 УПК РФ): это предметы, дополни-тельные сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий. Данное положение содержалось только в п. 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», и его отсутствие в УПК РФ на практике приводит к тому, что должностные лица право-охранительных органов не соблюдают данное положение и активно пренебрегают им в своих це¬лях [15]. Такими изменениями законодатель реализует свое полномочие на установление дополни¬тельных гарантий по сохранению адвокатской тайны.
